§ 2. Выражению "языковое новаторство" в предлагаемом опыте придается совершенно общий смысл. Быть новатором в языке - значит сознательно и намеренно употреблять в своей речи такие средства языка, какие представляются не существующими в данной языковой традиции, в данных условиях общения через язык, и, следовательно, новыми, небывалыми. Практически новаторство осуществляется в в языке по-разному. Но сначала необходимо установить различие между собственно языковым новаторством и новаторством стилистическим. Последнее наблюдаем в тех случаях, когда речь идет об обновлении круга языковых средств, прикрепленных нормой употребления к определенному стилю речи, независимо от того, что представляют собой эти средства с точки зрения их собственной материальной организации. В этом случае реформируется еще не сам по себе язык, а только стиль языка, т.е. известная норма языкового употребления. Пушкин в черновой заметке 1827 года писал: "Французы доныне еще удивляются смелости Расина, употребившего слово pave, помост. Et baise avec respect le pavé de tes temples. И Делиль гордится тем, что он употребил слово vache... Жалка участь поэтов (какого б
323
достоинства они, впрочем, ни были), если они принуждены славиться подобными победами над предрассудками вкуса!"3 Стилистическое новаторство есть акт борьбы против того, что новатором оценивается именно как предрассудок вкуса. Слово, запрещаемое традицией к употреблению в образцовом литературном стиле речи, вводится в литературную речь вопреки господствующему вкусу и в результате приобретает литературные права. Так осуществляется реформа литературного стиля речи. Роль, выпавшая на долю Пушкина в судьбе русской литературно-художественной речи, - лучший пример такого стилистического новаторства, притом новаторства, практически успешного и исторически оправданного. Так, после Пушкина выбор слов и форм для поэтического употребления перестал зависеть от твердых жанровых примет произведения, как это было в XVIII веке, и вместе с тем значительно расширилась самая возможность такого выбора, так как правами литературности были наделены средства обиходной и народной русской речи, вроде гривенник в "Медном всаднике", хоть плюнуть да бежать в глубокомысленном лирическом стихотворении о городском и сельском кладбищах4 и т.д. Но, несмотря на сказанное, в сочинениях Пушкина тем не менее не встретим ни одного нового русского слова, ни одной небывалой русской формы. Новаторство собственно языковое Пушкину свойственно не было.
Языковым новаторством следует называть именно изобретение таких языковых средств, которые не даны непосредственно наличной традицией и вводятся как нечто совершенно новое в общий запас возможностей языкового выражения. Такое новаторство может порождаться различными причинами. В частности, в пределах литературы прямым для него поводом может служить особый тип стилистического новаторства, например такой, который ставит себе целью обновить поэтический словарь не только при помощи разного рода запрещенных слов (ср. ироническое замечание Маяковского: "Соловей" можно - "форсунка" нельзя, II, 468), но также при помощи слов, вовсе не существующих в употреблении, например у Маяковского такие слова, как всехньш, т.е. "принадлежащий всем" (VI, 99), на́божка, т.е. "набожная женщина" (II, 317), скла́дбищась, т.е. "собравшись в виде кладбища" (VII, 24) и т.п. Таким образом, стилистическое новаторство и языковое новаторство, хотя и не непременно предполагают свое совместное проявление, не противоречат сами по себе одно другому. Стилистическое новаторство может порождать новаторство собственно языковое, как это и было у Маяковского, но может обходиться и без него, как, например, у Пушкина. С другой стороны, возможно и такое языковое новаторство, которое порождено не стилистическими, а совершенно иными побуждениями, как, например, у Хлебникова.
324
