1. В.М. Шукшин активно использует в рассказе "Срезал" стилистические возможности объемно-прагматического членения текста, что проявляется в широком использовании абзацного отступа в авторской речи. Зачастую каждое отдельное предложение-высказывание выделяется абзацным отступом, порождая эффект замедленного кадра, укрупняя изображение. Приведем для примера начало рассказа:
К старухе Агафье Журавлевой приехал проведать, отдохнуть сын Константин Иванович с женой и дочерью.
Деревня Новая небольшая, и, когда Константин Иванович подкатил на такси, сразу вся деревня узнала: к Агафье приехал сын с семьей, средний, Костя, богатый, ученый.
К вечеру стали известны подробности: он сам кандидат наук, жена тоже кандидат, дочь школьница. Агафье привезли электрический самовар, цветастый халат и деревянные ложки.
Данное сцепление четырех предложений представляет единое смысловое целое, развивающее одну микротему, при этом в плане внешнего оформления его фактически каждое предложение подчеркивается абзацным отступом как самостоятельное высказывание. Подобное объемно-прагматическое членение является индивидуально-авторской особенностью В.М. Шукшина.
В этом рассказе есть и большие по объему абзацы, все они представляют собой монологи Глеба Капустина. Приведем фрагмент подобного монолога:
- Это называется "покатил бочку", - сказал кандидат. - Ты что, с цепи сорвался? В чем, собственно...
- Не знаю, не знаю, - торопливо перебил его Глеб, - не знаю, как это называется - я в лагере не сидел. В свои лезете? Тут, - оглядел Глеб мужиков, - тоже
405
никто не сидел - не поймут. А вот жена ваша сделала удивленные глаза на вас... А там дочка услышит. Услышит и "покатит бочку" в Москву на кого-нибудь. Так что этот жаргон может... плохо кончиться, товарищ кандидат. Не все средства хороши, уверяю вас, не все. Вы же, когда сдавали кандидатский минимум, вы же не "катили бочку" на профессора. Верно? - Глеб встал. - И "одеяло на себя не тянули". И "по фене не ботали". Потому что профессоров надо уважать - от них судьба зависит, а от нас судьба не зависит, с нами можно "по фене ботать". Так? Напрасно. Мы тут тоже немножко... "мики-тим". И газеты тоже читаем, и книги, случается, почитываем... И телевизор далее смотрим. И, представьте себе, не приходим в бурный восторг ни от КВНа, ни от "Кабачка "Тринадцать стульев"". Спросите: почему? Потому что там та же самонадеянность. И гонора на пятерых Чаплиных. Скромней надо.
2. В рассказе "Срезал" выделяется 15 ССЦ: 1. Приезд кандидатов в деревню Новая к Агафье Журавлевой. 2. Психологическая характеристика Глеба Капустина и описание в общем виде того, как он "срезает" знатных гостей. 3. Эпизод из прошлого, повествующий, как Глеб Капустин "срезал" полковника. 4. Встреча Глеба с ожидавшими его мужиками. 5. Поход в гости к Журавлевым. 6. Прием гостей за столом у Журавлевых. 7. Первая попытка Глеба "срезать" кандидата: диалог о первичности духа и материи. 8. Второй вопрос Глеба: проблема шаманизма. 9. Диалог о Дуне. 10. Ключевой монолог Глеба, "срезающего" кандидата. 11. Монолог-поучение Глеба о блатной лексике и недопустимости ее употребления. 12. Самохарактеристика Глеба, определение им самим своей особенности. 13. Монолог-поучение Глеба о народе. 14. Оценка мужиками Глеба Капустина. 15. Воображаемая картина объяснения Глебом Капустиным мотивов его поступка.
Каждое ССЦ характеризуется особенностями внутреннего композиционного устройства и характером соотнесенности с предшествующими и последующими ССЦ. Так, первое ССЦ выполняет текстовую функцию экспозиции рассказа, поэтому в нем дается содержательно-фактуальная информация относительно времени и места действия и характеристика персонажей рассказа. Последние 2 ССЦ, наоборот, завершают рассказ, поэтому в них В.М. Шукшин основное внимание обращает на эмоционально-оценочную квалификацию изображенных событий с разных позиций: мужиков деревни - зрителей спектакля, автора и самого главного персонажа - Глеба Капустина:
Он не слышал, как потом мужики, расходясь, говорили:
- - Оттянул он его!.. Дошлый, собака. Откуда он про Луну-то все знает?
- - Срезал.
- - Срезал... Откуда что берется!
И мужики изумленно качали головами.
- - Дошлый, собака. Причесал Константина Ивановича... Как миленького причесал! А эта-то, Валя-то, даже рта не открыла.
406
- - А что тут скажешь? Тут ничего не скажешь. Он, Костя-то, мог, конечно, сказать... А тот ему на одно слово - пять.
В голосе мужиков слышалось даже как бы сочувствие. Глеб же их по-прежнему удивлял. Восхищал даже. Хоть любви, положим, тут не было. Нет, любви не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил еще.
Завтра Глеб Капустин, придя на работу, между прочим, с ухмылкой спросит мужиков:
- - Ну, как там кандидат?
- - Срезал ты его, - скажут Глебу.
- - Ничего, - великодушно заметит Глеб. - Это полезно. Пусть подумают на досуге. А то слишком много берут на себя...
Особенностью структурно-смыслового членения этого рассказа является то, что чаще всего концовки предыдущего ССЦ и зачины последующих ССЦ имеют лексико-семантические связи, т.е. концовки имеют вербализование выраженную прогрессивную направленность. Приведем пример подобного сцепления ССЦ: - Ну, пошли попроведаем кандидатов, - предложил Глеб - концовка ССЦ; Глеб шел несколько впереди остальных, руки в карманах, щурился на избу бабки Агафьи. Получалось, со стороны, что мужики ведут Глеба - начало следующего ССЦ. На стыке двух ССЦ повторяется лексика с семантикой движения, перемещения: пошли, шел, ведут. Именно она семантически скрепляет текстовые фрагменты.
3. Контекстно-вариативное членение текста. В данном рассказе используются все три основные композиционно-речевые формы авторской речи: описание, повествование, рассуждение (см. примеры в предыдущих образцах анализа), доминирует среди них - описание. Среди описаний чаще всего используется портретное описание, описание внутреннего состояния персонажей и его проявления в различных жестах, поведении.
Особенностью текстового воплощения чужой речи в данном рассказе является преимущественное изображение внешней, т.е. звучащей, речи в формах полилога (общение деревенских мужиков с Глебом Капустиным в начале рассказа и их общение между собой в конце рассказа), диалога (диалоги Глеба Капустина с кандидатом наук Константином Ивановичем), монолога (монологи Глеба Капустина, поучающего кандидатов наук). Подобные активно используемые формы воплощения чужой речи способствуют созданию речевых портретов персонажей как своеобразных языковых личностей. Границы между этими композиционно-речевыми формами в рассказе не жесткие: диалог сменятся монологом, в который могут вклиниваться как реплики других персонажей, так и авторские ремарки. Особо следует подчеркнуть следующую особенность идиостиля В.М. Шукшина: придавая большое значение речевой характеристике персонажа, автор активно использует ремарку как средство психологической характеристики персонажа в момент эмоционально-напряженной речевой деятельности:
407
Мужики внимательно слушали Глеба.
- - Допуская мысль, что человечество все чаще будет посещать ношу, так сказать, соседку по космосу, можно - допустить также, что в один прекрасный момент разумные существа не выдержат и вылезут к нам навстречу. Готовы мы. Чтобы понять друг друга?
- - Вы кого спрашиваете?
- - Вас, мыслителей...
- - А вы готовы?
- - Мы не мыслители, у нас зарплата не та. Но если вам это интересно, могу поделиться, в каком направлении мы, провинциалы, думаем. Допустим, на поверхность Луны вылезло разумное существо... Что прикажете делать? Лаять по-собачьи? Петухом петь?
Мужики засмеялись. Пошевилились. И опять внимательно уставились на Глеба.
- - Но нам тем не менее надо понять друг друга. Верно? Как? - Глеб сделал паузу, помолчал вопросительно. - Я предлагаю: начертить на песке схему нашей солнечной системы и показать ему, что я с Земли, мол. Что, несмотря на то что я в скафандре, у меня тоже есть голова и я тоже разумное существо. В подтверждение этого можно показать ему на схеме - откуда он: показать на Луну, потом на него. Логично? Мы, таким образом, выяснили, что мы соседи. Но не больше того! Дальше требуется объяснить, по каким законам я развивался, прежде чем стал такой, какой есть на данном этапе...
- - Так, так... - Кандидат многозначительно посмотрел на жену.
И зря, потому что его взгляд был перехвачен. Глеб взмыл ввысь... Всякий раз в разговорах со знатными людьми деревни наступал вот такой момент - когда Глеб взмывал кверху. Он, наверно, всегда ждал такого момента, радовался ему.
- - Приглашаете жену посмеяться? - спросил Глеб. Спросил внешне спокойно, но внутри у него все вздрагивало. -Хорошее дело... Только, может быть, мы сперва научимся хотя бы газеты читать? А? Как вы думаете? Говорят, кандидатам это тоже не мешает.
В данном текстовом фрагменте, содержащем и небольшой монолог Глеба Капустина, и диалоговые формы чужой речи, автор постоянно комментирует высказывания персонажей, показывая диалектику эмоций в процессе разговоров персонажей: спокойствие Глеба сменяется внутренним эмоциональным напряжением, своеобразным вдохновением, состоянием внутреннего полета, интеллектуального превосходства, ради которого затевался Глебом спектакль "срезания" кандидатов.
В рассказе формируется функционально-смысловая парадигма ремарок, в динамике характеризующая речь персонажей.
Для примера приведем парадигму ремарок, вводящих высказывания Глеба Капустина: спросил; удивленно протянул; предложил; дорогой спросил; неопределенно пообещал; усмехнулся; он пошел в атаку на кандидата; спросил; Глебу нужно было, чтоб была философия. Он оживился; Глеб бросил
408
перчатку; при общем внимании продолжал Глеб; Глеб иронично улыбнулся; Глеб привстал и сдержанно поклонился; Теперь засмеялся Глеб. И подытожил; Глеб сделал паузу, помолчал вопросительно; ...спросил Глеб. Спросил внешне спокойно, но внутри у него все вздрагивало; Глеб говорил негромко, назидательно, без передышки - его несло; торопливо перебил его Глеб; Глеб встал; Глеб посмотрел на мужиков: мужики знали, что это правда; Глеб победно усмехнулся и вышел из избы. Он всегда так уходил; Завтра Глеб Капустин, придя на работу, между прочим, с ухмылкой спросит мужиков; Великодушно заметит Глеб. Эта парадигма авторских ремарок в свернутом виде передает и развитие сюжета, и динамику эмоционального состояния Глеба Капустина, прорывающегося в его жестах и поведении.
Итак, можно в заключение сказать, что В.М. Шукшин активно использует в своем рассказе стилистические возможности объемно-прагматического и контекстно-вариативного членения, добиваясь максимально выразительного воплощения замысла, репрезентации индивидуально-авторского взгляда на мир.
409
