В художественном тексте заложен смысловой заряд, сила воздействия которого не ограничена местом и временем, ибо содержание художественного текста не замкнуто и относительно бесконечно. Об этом свидетельствует тот факт, что великие произведения искусства не утрачивают актуальности многие века и в разные времена интерпретируются и воспринимаются по-разному. Очевидно, в этом и заключается основная трудность научного определения объема категории "содержание текста". Имея в виду относительную растяжимость смысла текста, исследователи пытаются выявить хотя бы существенные его составляющие, к которым относят обычно систему образов, тематические мотивы, идейно-образное содержание, авторские интенции и оценки (см., например: Гальперин, 1981; Гак, 1974; Новиков, 19886; Поляков, 1978; Торсуева, 1986). Эти компоненты содержания текста обозначаются по-разному и выделяются в различных комбинациях и объеме, но в любом случае они пересекаются в разных классификациях при описании содержания текста.
Рассмотрение текста как семантической структуры выдвигает проблему сегментации содержания текста, а для классификации кванта информации текста предлагаются различные термины, в том числе и термин "смысл", который пока еще не имеет однозначного толкования в научной литературе. По мнению ряда исследователей текста, "смысл литературного произведения возникает из всей суммы контекстов" (см.: Поляков, 1978, с. 21). Наряду с подобной интерпретацией, есть точка зрения, дифференцирующая смысл и содержание художественного текста. Так, И.Р. Гальперин считает целесообразным рассматривать содержание как совокупность смыслов, представляющую
49
собой некое завершенное целое (Гальперин, 1982, с. 42; см. также: Новиков, 1983, с. 110). По его мнению, "смысл нечленим, содержание членимо. Содержание обычно неповторимо... Смысл может повторяться" (Гальперин, 1982, с. 110).
Различные элементарные текстовые фрагменты соотносятся с ситуациями, изображенными в тексте, и при этом классифицируются по-разному: как денотат (см.: Колшанский, 1987, с. 39; Новиков, 1983, с. 57), как обозначение или номинация (см.: Гак, 1974, с. 61), как предметный смысл (см.: Купина, 1983, с. 105). По многообразию терминологии, призванной обозначать семантические компоненты текста, видно, что идет поиск единиц семантического анализа текста, разрабатывается концепция комбинаторного характера его содержания. Пока еще нет общепризнанной системы этих единиц, поэтому ими провозглашаются элементарные текстовые составляющие разного рода, отображающие объекты как материального, так и идеального характера.
Как показано в ряде исследований, в тексте обнаруживается иерархия семантических слагаемых, "он существует как иерархическое единство, разбивающееся на все более дробные составные части" (Адмони, 1985, с. 64; см. также: Звегинцев, 1980, с. 17). Иерархию семантических компонентов содержания текста И.В. Арнольд предлагает рассматривать как одну из форм упорядоченности текста, которая "не только указывает иерархию, она создает эстетический эффект, облегчает восприятие" (Арнольд, 1974, с. 29). Методика установления степеней значимости семантических компонентов текста, методика определения их иерархии пока еще глубоко и однозначно не разработана. В то же время в концепции семантической структуры текста есть устойчивые представления о значимости отдельных макрокомпонентов содержания текста. Так, по общепринятому мнению, вершину иерархии семантических компонентов содержания текста составляет индивидуально-авторская концепция мира, ибо любое произведение представляет собой субъективный образ объективного мира действительности. Это универсальная черта любой индивидуальной картины мира, которая всегда "несет в себе черты своего создателя" (Постовалова, 1988, с. 48). В этом заключается парадоксальный секрет художественного текста: отображая действительность, художник обнаруживает себя, и наоборот, выражая свои думы и чаяния, он отображает мир и себя в мире. В результате этого плоть художественного произведения, отторгнутая материально от своего создателя, в то же время несет на себе его печать. Она как двуликий Янус имеет лицо создателя (образ автора) и лик объективной действительности (образ мира).
В последние годы под влиянием антропологической и когнитивной лингвистики принципиально изменилось, усложнилось и обогатилось представление о семантической организации художественного текста. Вследствие этого текст понимается одновременно "как двухмерная структура, образуемая в результате использования авторами специфической системы кодифицирования,
50
как разновидность речевого акта, т.е. акта коммуникации между автором (адресантом) и читателем (адресатом) (Молчанова, 1988, с. 11). Подобный подход обусловливает особенность интерпретации семантики текста, которую, как неоднократно подчеркивает А.И. Новиков, "составляет мыслительное образное образование, которое соответствует непосредственному результату понимания. Этот результат существует в виде той информации, которая возбуждается в интеллекте непосредственно под воздействием совокупности языковых средств, составляющих данный текст, а также той информации, которая привлекается для его понимания" (Новиков, 1983, с. 33).
Для обозначения содержательной стороны самого сложного языкового знака - текста стал использоваться и термин "семантическое пространство", при этом его употребление отмечено многозначностью и пересекаемостью с другими текстовыми явлениями в связи с широким пониманием категории текстового пространства. Так, многие лингвисты отмечают наличие разновидностей текстового пространства и анализируют их различия.
В категориях пространства рассматривается текст в двух своих ипостасях: текст как совокупность линейно расположенных знаков и текст как совокупность смыслов. Очень емко и образно подобное представление пространства текста выразил Ю.А. Сорокин: "Пространство любого текста закрыто: самоценно для самого себя. И оно, по крайней мере, двуполюсно: поле знаков (знаковых тел) и семантическое (когитивно-когнитивное, эмотивно-аксиологическое) поле. Вне восприятия оба этих поля существуют как потенциальная или виртуальная реальность" (Категоризация мира, 1997, с. 38). Эта же мысль, но более развернутая относительно понимания виртуального и актуального семантических пространств, встречается в статье А.И. Новикова: "Применительно к тексту следует говорить о нескольких видах пространства и различных способах его членения. Во-первых, сам текст как материальный объект образует некоторое двухмерное пространство, где расположены в определенной последовательности составляющие его языковые единицы. Ему соответствует в сфере сознания другое пространство, которое и является собственно семантическим. При этом следует различать два вида такого пространства: виртуальное и актуальное. Виртуальное пространство задается отбором содержательных единиц в процессе порождения текста и реализуется механизмом замысла. Актуальное семантическое пространство - это поле, где формируется результат осмысления и понимания текста в целом" (Там же, с. 36).
При подобном подходе собственно семантическая структура текста осмысляется как ментальное образование, ментальное пространство, имеющее определенную специфику, которая как раз и закрепляется термином, избранным в данном случае для номинации содержания текста.
Итак, семантическое пространство текста - это ментальное образование, в формировании которого участвует, во-первых, само словесное литературное произведение, содержащее обусловленный интенцией автора набор языковых
51
знаков - слов, предложений, сложных синтаксических целых (виртуальное пространство); во-вторых, интерпретация текста читателем в процессе его восприятия (актуальное семантическое пространство).
Эта особенность семантического пространства, т.е. формирование его на уровне составляющих единиц, связей и отношений, обусловленная в го же время и механизмом порождения и восприятия текста, позволила А.И. Новикову уже с новых позиций вновь вернуться к двум традиционным способам членения семантического пространства текста в категориях содержания и смысла: "Содержание формируется как ментальное образование, моделирующее тот фрагмент действительности, о котором говорится в тексте, а смысл - это мысль об этой действительности, т.е. интерпретация того, что сообщается в тексте. Содержание базируется на денотативных (референтных) структурах, отражающих объективное "положение вещей" в мире. Смысл же базируется на единицах иного рода, связанных с интуитивным знанием" (Категоризация мира, 1997, с. 37). Таким образом, вновь содержание текста напрямую соотносится с его денотативно-референциальной основой, а смысл - с интерпретационным компонентом семантического пространства (с двойной интерпретацией - автора и читателя), с его концептуальной направленностью.
Подобная бинарность семантического пространства, возможно, обусловлена в какой-то мере характером соотносительности внешней материальной структуры (означающего) и внутреннего содержания (означаемого) текста. Между планом выражения текста (линейное вербальное пространство) и планом его содержания (ментальное семантическое пространство) нет однозначного соответствия, нет гармонии, а наоборот, имеет место противоречие, конфликт пространств: внешнего и внутреннего. Этот парадокс текста заключается в том, что "его линейно протяженное означающее должно так или иначе репрезентировать нелинейное, иерархизированное означаемое. "Снятие" этого парадокса, носящего характер диалектического противоречия в семиологической организации текста, заключается в иконизации текстового пространства (т.е. расположения слов, предложений или частей текста), при котором означающее текста приобретает способность манифестировать дополнительную информацию об означаемом, выраженную независимо от символических и индексальных элементов" (Там же, с. 46).
Таким образом, ментальное семантическое пространство художественного текста объемно, открыто и способно выражать не только явные, непосредственно эксплицированные смыслы, но и неявные, имплицитные. Можно предположить, что денотативно-референциальный компонент ментального пространства в большей степени в тексте эксплицируется, в то время как концептуальная информация преимущественно из текста выводится, так как чаще всего именно она имплицитна.
52
Исследование семантического пространства художественного текста (в совокупности его эксплицитных и имплицитных смыслов) обязательно включает следующие текстовые универсалии: "человек", "время", "пространство". При этом особенно подчеркивается универсалия "человек": "Все без исключения единицы художественного текста и формально-смысловые отношения между ними как основа его структурности и концептуальности подчинены человеконаправленности" (Категоризация мира, 1997, с. 41). Кроме того, особенно подчеркивается в формировании семантики литературного произведения роль автора и персонажа как основных репрезентантов категории персональности в художественном тексте. Так, Е.А. Гончарова отмечаег, что "в макроструктуре художественного текста присутствуют выражаемые с помощью средств прямой и опосредованной номинации антропоцентры автора и персонажа" (Там же). Это обусловлено тем, что художественный текст имеет абсолютно антропоцентрический характер (см. гл. 1), так как "искусство в состоянии скорее создать адекватную картину не внешнего мира... а картину субъективных миров - внутренней духовной жизни человека во всей ее целостности и полноте" (Постовалова, 1988, с. 39). Следствием этого является то, что "каждый подлинно великий писатель - это открытие нового человека. Есть "человек Пушкина", "человек Толстого", "человек Чехова". Так же, как в более глубоком прошлом - "человек Шекспира", "человек Сервантеса". Как позднее - человек Пруста, Джойса, Кафки, Фолкнера" (см.: Гинзбург, 1989, с. 7). Именно человек, его внутренний мир, духовные искания и переживания всегда составляли и составляют центр литературного произведения. В связи с этим основной признак художественных текстов в семиологическом освещении состоит в том, что они "заключают в себе не только информацию о действительности, а сложный мир чувств, настроений, стремлений человека. Они захватывают читателя, слушателя, зрителя не только своими идеями, но и эмоциональным отношением к жизни, ощущением прекрасного и возвышенного" (Храпченко, 1982, с. 328). Можно с уверенностью утверждать, что эмоциональное содержание - непременный компонент семантической структуры текста, оно пронизывает всю ткань произведения, не оставляя равнодушным читателя.
Антропоцентризм текста обусловлен эгоцентрической позицией человека (в облике автора и обликах персонажей) в семантическом пространстве текста. Человек - центр литературного произведения и как субъект повествования, и как объект эстетического художественного познания.
Наряду с текстовой универсалией "человек" в литературном произведении сопряжены не менее важные универсалии "время" и "пространство", которые нерасторжимыми узами связаны между собой (это отражается в термине "хронотоп"). Человек в тексте изображается во времени и пространстве: он условно привязан к определенному месту и существует в конкретном текстовом времени. Е.А. Гончарова, известный специалист в исследовании категорий образа автора и персонажа, отмечает, что "в отношении хронотопа
53
и категории персонажа существенны два направления. С одной стороны, категории художественного времени и пространства так же, как и категория персонажа, связаны когнитивными объективными отношениями с категорией автора, представляя собой существенную часть авторского "концепта мира", реализованного в тексте. С другой стороны, хронотоп служит для пространственно-временной конкретизации образов персонажей во вторичном по своей сути мире художественных событий и действий и выполняет наряду с координирующей функцией... и характерологическую функцию" (Категоризация мира, 1997, с. 42).
Итак, сопрягаемые с категорией образа автора текстовые категории "время" и "пространство" обнаруживают его знания о мире, выполняют координирующую и моделирующую функции, а соотнесенные с образами персонажей, они выполняют конкретизирующую и характерологическую функции. Место и время определяют тип и характер героя. Думается, лучшим примером этому положению служат персонажи романа Н.В. Гоголя "Мертвые души" Коробочка, Собакевич, Манилов и др.
Таким образом, можно утверждать, что категории (универсалии) "человек", "время", "пространство" являются необходимыми атрибутами семантического пространства художественного текста, они его организуют, т.е. выполняют текстообразующую функцию. Эта функция обнаруживается в пространственно-временной организации художественной реальности как условной, вымышленной или близкой реальному миру, в организации системы образов персонажей, в установлении позиции автора по отношению к изображаемому миру.
Итак, семантическое пространство текста целостно и дискретно. Представление о его организации может быть отражено в следующей схеме, состоящей из оппозиций:
54
Универсальные смыслы "человек", "пространство", "время" являются доминантами семантического пространства текста, а соответствующие им текстовые категории выполняют общие текстообразующие функции. К ним относятся моделирующая, координирующая и характерологическая функции. Учитывая значимость этих категорий в формировании семантики художественного текста, считаем необходимым выделить в качестве важнейших следующие сферы семантического пространства, которые требуют специального рассмотрения и лингвистического анализа. Это концептуальное, денотативное и эмотивное пространства текста.
55
