Крупнейший исследователь лингвистической организации текста И.Р. Гальперин утверждал, что "нельзя говорить о каком-либо объекте исследования, в данном случае о тексте, не назвав его категорий" (Гальперин, 1981, с. 4). Этот ученый первым предложил систему текстообразующих категорий, выделив в их составе категории содержательные и формально-структурные, при этом он подчеркивал их взаимообусловленность: "Формально-структурные категории имеют содержательные характеристики, а содержательные категории выражены в структурных формах" (Там же, с. 5). В его монографии в качестве текстообразующих категорий были рассмотрены следующие параметры текста: информативность, членимость, когезия (внутритекстовые связи), континуум, автосемантия отрезков текста, ретроспекция и проспекция, модальность, интеграция и завершенность текста. По прошествии двадцати лет количество категорий текста, изучаемых лингвистикой текста, заметно увеличилось, а также
40
появилась необходимость различать текстообразующие категории и свойства теиста. Ранг грамматических категорий присваивается тем признакам текста, которые "получают свои конкретные формы реализации" (Там же, с. 23).
Текстовые категории, несмотря на формально-смысловую и функциональную нерасторжимость текста, обычно рассматриваются поаспектно, и среди них выделяются содержательные, формальные и функциональные категории. Подобное их деление достаточно условно и определяется наличием того или иного доминирующего компонента, который и выполняет классифицирующую функцию.
Основу универсальных категорий текста составляют целостность (план содержания) и связность (план выражения), вступающие друг с другом в отношения дополнительности, диархии.
Целостность (или цельность) текста ориентирована на план содержания, на смысл, она в большей степени психолингвистична и обусловлена законами восприятия текста, стремлением читателя, декодирующего текст, соединить все компоненты текста в единое целое. По словам Ю.С. Сорокина, целостность "есть латентное (концептуальное) состояние текста, возникающее в процессе взаимодействия реципиента и текста" (Сорокин, 1982, с. 65). Именно в силу этого "проекция текста (концепт текста, текст как цельность/ целостность) представляет интерес для психолингвистических исследований" (Там же, с. 63). Очень хорошо эту особенность текста обрисовал Эдгар По: "Дойдя до конца, мы живо помним его начало и поэтому особенно чутко воспринимаем текст в целом и переживаем его целостное воздействие" (По, 1983, с. 83).
Цельность текста обеспечивается его денотативным пространством и конкретной ситуацией его восприятия: кто воспринимает текст? где? когда? зачем? Это позволяет говорить о ситуативности цельности текста. Противоречивость цельности обусловлена, во-первых, парадоксом устройства самого текста, который существует одновременно в линейной непрерывности/дискретности, во-вторых, характером его мыслительной обработки. Итак, целостность текста обусловлена концептуальностыо текстового смысла, в связи с чем она в большей степени парадигматична.
Связность в противовес цельности в большей степени лингвистична, она обусловлена линейностью компонентов текста, т.е. синтагматична. Эта категория внешне выражается в тексте на уровне синтагматики слов, предложений, текстовых фрагментов. Автор текста в процессе его порождения стремится расчленить континуальный смысл на компоненты, в связи с чем можно говорить и об интенциональности связности: она обусловлена замыслом автора.
Учитывая эти качества, обусловливающие природу связности, можно говорить о ее двунаправленности: интенциональность - основа интрасвязности, т.е. ее внутренней смысловой связи; синтагматичность - причина экстрасвязности, проявляющейся во внешне выраженном сочетании букв, звуков,
41
слов, предложений и т.п. Эти два проявления связности взаимообусловлены, но не жестко: можно говорить об их относительной независимости. Так, экстрасвязность можно услышать в ритмической организации текста, в звуковых повторах, например, в детских считалочках типа Эники-беники ели вареники, а в текстах типа Ночь, улица, фонарь, аптека... можно уловить прежде всего интрасвязность.
Если попытаться изобразить графически эти две текстоформирующие категории, то цельность, несомненно, вертикаль схемы, а связность - горизонталь. Но хочется подчеркнуть, что эти оси координат взаимодействуют. Цельность внешне материализуется в связности, связность обусловлена цельностью и, в свою очередь, обусловливает ее. Взаимодействие этих категорий позволяет по-иному взглянуть и на их природу: "Целостность - это некоторая характеристика результата восприятия внутренне связанного текста, а сама связь - это средство, позволяющее получить данную характеристику" (Новиков, 1983, с. 27). Эти две фундаментальные текстообразующие категории притягивают к себе и группируют вокруг себя категории, соотнесенные с ними.
Целостность текста обеспечивается категориями информативности, интегративности, завершенности, хронотопа (текстового времени и текстового пространства), категориями образа автора и персонажа, модальности, эмотивности и экспрессивности.
Завершенность текста на первый взгляд связана с отдельностью его материального тела, материальной оболочки. Но для текстового целого важнее всего его контекстуально-смысловая завершенность. Хотя все исследователи художественного текста говорят об открытости, неисчерпаемости смысла литературного произведения, в то же время с точки зрения целей и задач автора и читателя можно говорить об актуальной завершенности текста.
Связность текста дополняется категориями ретроспекции/проспекции и членимости.
Абсолютная антропоцентричность, по мнению Е.А. Гончаровой, как качество художественного текста проявляется в том, что у него (этого качества) есть как бы три центра: автор - создатель художественного произведения; действующие лица; читатель - "сотворец" художественного произведения (см.: Гончарова, 19836, с. 3). Иными словами, текст создается человеком, предметом его изображения чаще всего является человек, и создается он чаще всего для человека, что и обусловливает его абсолютную антропоцентричность.
Социологичность художественного текста означает, что он, с одной стороны, связан с определенным временем, эпохой, социальным устройством общества, а с другой - сам выполняет социальные функции. М.М. Бахтин высказывал убеждение в том, что "всякое литературное произведение внутренне имманентно-социологично. В нем скрещиваются живые социальные силы, каждый элемент его формы пронизан живыми социальными оценками.
42
Поэтому и чисто формальный анализ должен брать каждый элемент художественной структуры как точку преломления живых социальных сил, как искусственный кристалл, грани которого построены и отшлифованы так, чтобы преломлять их под определенным углом" (Бахтин, 1994, с. 9).
Диалогичность художественного текста как сторона литературного произведения блестяще исследована в серии монографических работ М.М. Бахтина. И связана она, по его мнению, еще с одним качеством художественного текста - с бесконечностью, открытостью, многослойностью его содержания, которое не допускает однозначной интерпретации текста, вследствие чего высокохудожественные литературные произведения не утрачивают актуальности многие десятилетия и столетия. Кроме того, диалогичная природа текста, по М.М. Бахтину, проявляется и в том, что любой текст является ответной реакцией на другие тексты, так как всякое понимание текста есть соотнесение его с другими текстами.
Многослойность содержания художественного текста, создаваемая комплексом накладывающихся друг на друга значений (лексических, грамматических, стилистических, метафорических, ассоциативно-образных, имплицитных и эксплицитных и т.д.), определенным образом организована в нем и обозначается термином "батизматическая структура" (см.: Адмони, 1994, с. 131).
Единство внешней и внутренней формы текста - одно из основных его свойств, при этом под внешней формой подразумевается "совокупность языковых средств, включая их содержательную сторону, реализующая замысел автора. Это то, что дано непосредственному восприятию и что должно быть осмыслено и понято. То, что понимается, составляет внутреннюю форму, или содержание. Это мыслительное содержание, которое формируется в интеллекте человека и соотносится с внешней формой" (Новиков, 1983, с. 5).
Развернутость и последовательность (илилогичность)текста обнаруживаются и на содержательном, и на формальном его уровнях. Их суть и различие хорошо показал А.И. Новиков. По его мнению, развернутость на содержательном уровне "находит выражение в количестве непосредственных отношений главного предмета с другими предметами, выстраивающимися в раме аспектов его описания, которые можно назвать подтемами" (Новиков, 1983, с. 24). Последовательность (по терминологии Е.А. Реферовской - логичность) связана с продолжением содержания, с тем, что, как утверждает А.И. Новиков, "при порождении текста должна существовать некоторая схема, отражающая порядок следования элементов содержания. Такая схема составляет композицию текста и находит выражение в замысле" (Новиков, 1983, с. 25). Важно иметь в виду, что, обнаруживаясь на поверхностном уровне текста, представляющего собой линейную последовательность слов, предложений, сверхфразовых единств, эти свойства текста связаны в первую очередь с семантическим развертыванием и последовательностью смыслов, обнаруживаемых на глубинном содержательном уровне.
43
Статичность и динамичность текста обусловлены аспектом его рассмотрения, ибо текст одновременно находится и в статическом состоянии, и в динамическом. "Статическое состояние соответствует тексту, рассматриваемому как некоторый результат, продукт речемыслительной деятельности. Динамическое состояние - это текст в процессе его порождения, восприятия и понимания" (Там же, с. 30).
Текст в статическом состоянии изучается преимущественно с позиций структурно-семантической научной парадигмы, а в динамическом - коммуникативной лингвистикой, психолингвистикой, деривацией. В идеале, конечно, следует учитывать оба эти состояния одновременно, так как они составляют нерасторжимое единство и представляют собой взаимодополняющие качества одного объекта - художественного текста.
Напряженность текста. Эту сторону художественного текста глубоко и основательно исследовал В.Г. Адмони, он же выявил факторы и средства создания напряженности в тексте. Само это явление он понимал следующим образом: "Художественный текст должен заинтересовать, как бы "взять за душу" читателя уже с самых первых строк и усиливать интерес - то в большей, то в меньшей мере, порой с "ретардацией" в дальнейшем движении текста вплоть до его завершения. Типичной для художественных текстов от любовной лирики до романа, от басни до драмы является установка на "направленное движение к концу", к такому завершению, ожидание которого (...больше или меньше) придает напряжение всему восприятию текста. Свою кульминацию такая ориентация на напряжение получает в детективе" (Адмони, 1994, с. 130).
Эстетичность текста - эстетическая функция художественного текста, которая порождает его специфические качествА.Н.С. Болотнова сформулировала и определила их следующим образом: эстетически обусловленная прагматичность - способность вызывать эстетический эффект всей системой художественного текста; эстетически ориентированная концептуальность- свойство, отражающее неповторимость творческой индивидуальности и ее отношение к действительности.
Образность - способность вызывать систему представлений.
Интерпретируемость. Художественный текст допускает множественность его интерпретаций. Можно в качестве специальной исследовательской задачи представить проблему типологической интерпретации интерпретаций текста. Слово "интерпретация" имеет основное значение ‘толкование, объяснение, раскрытие смысла чего-либо (интерпретация закона, интерпретация текста)’ и оттенок значения ‘творческое раскрытие образа или музыкального произведения исполнителем’. Можно предположить, что оба эти значения имеют отношение и к тексту.
Чем обусловлена множественность интерпретаций одного текста? Она обусловлена уникальностью художественного текста как психолого-эстетического
44
феномена, ибо он создается автором для выражения своих индивидуальных представлений о мире, знаний о мире при помощи набора языковых средств и направлен читателю. Интерпретационный компонент присутствует в каждом компоненте текстовой деятельности и отражается в тексте. Воплощая в тексте свои представления о мире, отображая фрагменты действительности и творчески осмысляя ее в собственном тексте, автор тем самым интерпретирует ее. Читатель, стремясь проникнуть в творческий замысел автора, постичь его, познает содержание художественного текста не пассивно, а активно-деятельностно, т.е. интерпретирует его. Сам выбор языковых средств из имеющегося в языковой системе набора единиц (фонетических, лексических, синтаксических), структурная организация текста также не случайны и связаны с интерпретацией, так как языковое содержание любой языковой единицы наряду с мыслительной основой имеет интерпретационный компонент. Это убедительно раскрыто в серии работ А.В. Бондарко, который не один раз подчеркивал, что содержание, передаваемое формальными средствами, всегда выступает в той или иной языковой интерпретации.
Если признать, что художественный текст по своей природе неоднозначен и предполагает не только в диахронии, но и при синхронном анализе множественность интерпретаций, то возникают вопросы относительно границ, предела этой множественности и относительно объективности осмысления и понимания текста. Думается, что системно-структурная организация художественного текста, семантика используемых в нем языковых единиц являются основой объективности его интерпретации, а коммуникативная, прагматическая природа текста и социальная, культурная компетенция читателя допускают субъективность, неоднозначность его интерпретации.
Подытожим сказанное. Текст в зеркале интерпретации - это словесное художественное произведение, представляющее реализацию концепции автора, созданную его творческим воображением индивидуальную картину мира, воплощенную в ткани художественного текста при помощи целенаправленно отобранных в соответствии с замыслом языковых средств (в свою очередь, также интерпретирующих действительность), и адресованное читателю, который интерпретирует его в соответствии с собственной социально-культурной компетенцией
45
