Кристиан Леман, исследователь экзотических языков и горячий защитник языков, находящихся под угрозой вымирания,
281
писал: "Природа человеческого языка состоит в вариации: Язык проявляет себя в виде конкретных языков. Лингвистическое многообразие, таким образом, является источником нашего проникновения в природу человеческого языка" (Леман 1996, 184). Типология стремится понять пределы возможного языкового разнообразия на Земле и найти типичные черты в этом разнообразии, а лингвистика универсалий, перечисляя то общее, что объединяет языки, стремится увидеть язык-эталон - своего рода мысленную модель тысяч языков мира.
Типология и лингвистика универсалий, этот авангард эмпирического знания в науке о языке, позволяют постепенно преодолевать ту узость кругозора, о которой писал Б.А. Успенский: "В языкознании отсутствует то, что характерно для большинства эмпирических наук, - фиксированное представление о своем предмете. В самом деле, если в минералогии существуют исчерпывающие коллекции минералов, в ботанике - подробнейшие гербарии, в химии - описание и классификация всех известных химических элементов, то в языкознании до сих пор не имеется каталожного собрания адекватно описанных языков мира.
Творческое изумление перед необычностью того или иного языка или того или иного явления в языке, вероятно, свойственно лингвисту не в меньшей мере, чем свойственно биологу удивление перед тем или иным явлением природы: язык с одной гласной фонемой не менее замечателен, чем млекопитающее, откладывающее яйца. Но разница между биологом и лингвистом состоит в том, что лингвист часто не знает, чему удивляться - он, если угодно, может быть безграмотен в своем удивлении, он исходит лишь из своего неизбежно ограниченного лингвистического кругозора, не зная, вообще говоря, настолько ли удивительно удивившее его явление. Лингвисты не единодушны в своем удивлении, и именно поэтому многие утверждения в лингвистических описаниях носят тривиальный, избыточный характер" (Успенский 1969, 13).
Если лингвист видит идеал исчерпывающего и систематического знания в ботанике или минералогии, то сама лингвистика, и прежде всего ее "передовой отряд" - типология языков и лингвистика универсалий, - это образец систематичности и полноты охвата материала для остального гуманитарного знания.
282
Типология и лингвистика универсалий, эти две ветви общего языкознания, являют собой попытку эмпирического исследования самого простого из гуманитарных объектов - языка. Попытка замечательна не только полнотой охвата материала и методичностью, но и результатами. По-видимому, уже сейчас лингвистика в состоянии понимать языки во всей антиномической сложности их единства и разнообразия: видеть в языках универсальный Язык человечества и вместе с тем понимать, в чем уникальность каждого из нескольких тысяч языков мира.
Встают вопросы об универсальных чертах не только языков, но и человеческих социумов, культур, цивилизаций.
Кажется, антиномия единства и разнообразия - это вообще главная проблема гуманитарного знания. Правы ли те, кто говорит: что ни город - то норов, что ни село - то обычай? Но разве более правы те, кто уверен, что есть л характеров, типы эпох, идеологий, цивилизаций, л культур, стилей? Универсальна ли семья (хотя бы полигамная)? Бывают ли цивилизации без эстетического компонента? Верно ли, что, как писал Р.О. Якобсон, "ни одна человеческая культура не обходится без стихосложения"? (Якобсон 1975, 205).
Лингвистика, в силу простоты своего объекта (сравнительно с культурой, человеческим сознанием, искусством, литературой), первая решает вечные вопросы гуманитарного знания. Философский смысл этих поисков в том, чтобы на сравнительно простом материале языкового ландшафта Земли найти и испытать эмпирические подходы, которые в будущем помогут видеть и различать в континууме социально-культурной истории человечества все ступени, вехи, переходы, которые соединяют универсальное и общечеловеческое с неповторимым и индивидуальным.
283
