41. Источники новых обозначений и сравнительная
продуктивность разных средств пополнения
словарного запаса

При всем типологическом разнообразии языков и неповторимости их индивидуальных судеб, существует всего четыре источника новых обозначений, т.е. четыре пути или способа пополнения словаря (подобно тому, как во всех языках мира есть только 9 способов выражения грамматических значений). Источники пополнения словаря бывают такие: 1) морфемная деривация; 2) семантическая деривация; 3) образование несвободных сочетаний; 4) заимствования. Все языки используют все четыре пути, однако в существенно в разной мере.

41.1. Морфемная деривация и лексикализация. В изолирующих языках Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (китайском, вьетнамском, кхмерском, лаосском и др.) морфемная деривация

102

используется в минимальной мере. Индекс синтетичности вьетнамского языка - 1,06 (по Гринбергу, см. § 27) - указывает, что в тексте длиной в 100 слов только 6 слов являются производными, т.е. продуктом аффиксальной деривации. Вместе с тем в изолирующих языках достаточно развито словосложение, поэтому, например, во вьетнамском тексте совокупный удельный вес аффиксальных производных и сложных слов составляет 31 %, а доля непроизводных слов - 69 % (Солнцева 1985, 138). Сложность проблемы, однако, в том, что в изолирующих языках часто трудно отличить двукорневое сложное слово от словосочетания, а полнознаменательное слово - от служебного.

В неизолирующих языках морфемная деривация используется значительно шире и является основным источником новых слов. Так, среди 3500 новых обозначений, вошедших в русский язык в 60-х гг. XX в.11, доля морфемных дериватов составляла примерно 83 %; в составе новой английской лексики начала 60-х гг. - около 63 %12; в английской лексике 80-х гг. - 67,5% (Заботкина 1989).

По данным В.Г. Гака, основанным на сопоставлении лексических оболочек для 800 понятий, во французском и русском языках слова с непроизводной основой составляют примерно треть лексики, т.е. морфемных дериватов - около двух третей (Гак 1977, 59). В соотношении более мелких деривационных групп лексики имеются более заметные межъязыковые различия (см. таблицу 41.1.).

Таблица 41.1. Удельный вес трех деривационных групп лексики
во французском и русском языке

Языки Деривационная характеристика слова
Непроизводная основа Производная основа
Однокорневое слово Двукорневое слово
Французский 32% 60% 8%
Русский 34% 54% 12%

103

Кроме того, во французском чаще, чем в русском, новые слова возникают в результате лексикализации (сращения) словосочетаний13 и в результате усечения основ (metro из metropolitan, labo из laboratoire). В русском языке шире, чем во французском, используется суффиксально-префиксальная деривация и больше сложно-суффиксальных слов, поэтому в среднем в русском слове больше морфов, чем во французском (Гак 1977а, 241 - 252). В целом большая деривационная сложность русского слова в сравнении с французским объясняется различиями в морфологической типологии: русский язык относится к синтетическим языкам, в то время как французский - к аналитическим.

В новой английской лексике 80-х гг. самым продуктивным способом образования неологизмов, по оценке автора-составителя соответствующего словаря Дж. Эйто14, оказался особый вид сокращенных словосложений - контаминация начала первого слова и конца второго: magalog 'большой (журнального формата), каталог с рекламой товаров, заказываемых по почте' (из magazine 'журнал' - catalogue), fertigation 'в агротехнике метод непрерывной капельной подкормки и одновременного полива растений' (из fertilize 'удобрять' + irrigation 'орошение, ирригация') и т.п15.

41.2. Семантическая деривация и конверсия как ее особый случай. Семантические дериваты слова - это его новые значения. Явление семантической деривации (т.е. развитие у слов новых значений) универсально, однако процессы полисемии в разных языках протекают с разной степенью интенсивности. Известно, что в аналитических языках слова в среднем более многозначны, чем в языках синтетических, - в этом убеждают сопоставимые по объему переводные и толковые словари соответствующих языков. Однако надежное количественное межъязыковое сопоставление продуктивности семантической деривации затруднено. Дело в том, что, в отличие от морфемной

104

деривации, результаты которой представлены "материально" - в виде новых словарных (и текстовых) единиц, семантическая деривация существенно менее заметна и меньше отображается словарями. Имеющиеся данные о доле семантических дериватов в кругу инноваций в разных языках обычно с трудом сопоставимы - в силу разных принципов формирования соответствующих баз данных. Велик разброс данных применительно и к одному языку16. В массе неологизмов русского языка доля семантических дериватов, по оценкам Н.З. Котеловой, составляет 8 - 10%17. В таблице 41.2, составленной по данным Н.З. Котеловой, полученным на основе словаря "Новые слова и значения" (для 60-х гг.), показана относительная продуктивность семантической деривации и других способов пополнения русской лексики.

Таблица 41.2. Продуктивность разных источников
(способов образования) новых обозначений в русском языке18

Источники (способы образования) новых обозначений Процент в общем объеме новых обозначений
1 Морфемная деривация 83,5
2 Семантическая деривация (без конверсии) 8,0
3 Конверсия 0,5
4 Заимствования 6,8
5 Образование несвободных сочетаний слов 1,2
Всего 100

105

Как можно видеть, Н.З. Котелова не включает конверсию в семантическую деривацию (напротив, конверсия рассматривается в качестве разновидности морфемной деривации, см. Котелова 1978, 19). Между тем другие авторы видят в конверсии морфолого-синтаксический способ словообразования или особый вид семантической деривации.

Своеобразие конверсии в том, что формирование нового лексического значения сопровождается кардинальным преобразованием также и его грамматической семантики. В итоге слово переходит в иной грамматический класс (часть речи), ср. буровая, красно-коричневые, гробовые 'выплаты за вредность проживания на экологически опасных территориях' и т.п.); бел. бра́тавая 'невестка, жена брата', вартавы 'часовой, сторож'. Конверсия существенно более продуктивна в аналитических языках. Ср. модели конверсии, неизвестные славянским языкам: нем. blаи 'голубой, синий' и das Blau 'синева, лазурь', франц. déjeuner 'завтракать' и ип déjeuner 'завтрак'; англ. an air 'воздух, атмосфера', air 'воздушный', to air 'проветривать, вентилировать'; a box 'ящик', (разг.) 'телевизор' и to box 'показывать по телевидению'.

По данным Дж. Эйто, роль конверсии в создании новых обозначений в английском языке возрастает. Ср. частный вид конверсии, состоящей в развитии или утрате глаголами переходности: to air 1) 'проветривать' и 2) (новое) 'быть переданным по радио или телевидению'; to lag 1) 'отставать, запаздывать' (непереходн.) и 2) новая модель управления, как у переходных глаголов: The US lags Japan in implementing robot technology 'США отстают от Японии в развитии робототехники' (прежде было: The US lags behind Japan...)19.

41.3. Образование несвободных словосочетаний. Словари новой лексики (разных языков) включают, помимо слов (лексем), также несвободные, т.е. в той или иной мере устойчивые и воспроизводимые, сочетания слов. В кругу несвободных словосочетаний есть два основных класса единиц: 1) во-первых, идиомы, т.е. семантически неразложимые (или не вполне разложимые) словосочетания, в составе которых хотя бы одно слово имеет неузуальное (несловарное) значение, как, например, русск. голубые каски, в составе которого слово каски имеет метонимическое значение 'военнослужащие', а сочетание в целом обозначает подразделение(-я)

106

ООН; 2) во-вторых, неидиоматические несвободные соединения слов, "несвобода" которых создается частой повторяемостью, клишированностью данного сочетания (генная инженерия, дом быта, нейтронная бомба и т.п.).

Продуктивность, с которой создаются новые несвободные словосочетания, по-видимому, различна в разных языках. Однако типологически доказательные суждения на этот счет высказать трудно - из-за недостаточной сопоставимости лексикографических данных. Тем не менее А.В. Исаченко указал на одно типологически значительное различие между славянскими языками, состоящее в том, что для обозначения новых реалий одни языки активизируют свои словообразовательные возможности (т.е. морфемную деривацию), в то время как в других языках (точнее, в другом - в русском) в большей мере используются несвободные соединения слов (Исаченко 1958).

По наблюдениям А.В. Исаченко, в русском языке, в сфере стилистически нейтральной, официально-деловой и книжной лексики, довольно продуктивны двуслоеные и в значительной мере устойчивые обозначения, в то время как другие славянские языки (в их числе белорусский, польский, чешский, словенский) используют в этих случаях стилистически нейтральные однословные обозначения. Ср.:

железная дорога - белорусск. чыгунка, чешcк. železnice
книжный магазин - белорусск. кнiгарня, польск. księgarnia
читальный зал - польск. czytelnia, чешcк. čitárna
зал ожидания - словенск. čakalnica, чешcк. čekárna
записная книжка - польск. notatnik, чешcк. zápisnik
мукомольное дело - польск. młynarstwo, чешcк. mlynářství
молочная лавка (кафе) - словенск. mlekarnica, чешcк. mlékárna
молочный зуб - словенск. mlečnik,
молочные продукты - польск. mleczywo
двенадцатиперстная кишка - польск. dwunastnica, чешcк. dvánactník
полярная звезда - словенск. severnica, чешcк. Polárka, Severka
словенский (русский и т.п.) язык - белорусcк. беларушчына, словенск. slovenščina, ruščina, чешcк. čeština, польск. polszczyzna

107

Между тем в народной русской речи известны и однословные обозначения некоторых из названных реалий. Так, в Словаре Даля есть слова чугунка и железянка в значении 'железная дорога'; уже в XIX в. было слово читальня; в сегодняшнем студенческом обиходе обычно слово читалка и т.д. При этом железная дорога или читальный зал ничуть не точнее, чем чугунка или читальня. Почему же в кодифицированном русском языке, в отличие от других славянских языков, однословным обозначениям предпочитаются двусловные обороты, громоздкие и в значительной мере избыточные?

Дело в особенностях нормативно-стилистического уклада литературных славянских языков. По составу языковых средств, образующих языковую материю ("ткань") стилей, между книжно-официальными стилями русского языка и его разговорной речью имеется большее языковое расстояние и, следовательно, сильнее различия, чем расстояние и различия между этими же стилями в других славянских языках. Как известно, одна из ярких примет книжно-официальной речи в русском языке - это наличие перифрастических оборотов вроде осуществлять руководство, оказывать влияние, произвести измерение и т.п. (вместо однословных обозначений руководить, влиять, измерить). Составные наименования вроде железная дорога или зал ожидания - как раз в духе таких оборотов: они призваны сохранять и увеличивать дистанцию между названными стилистическими регистрами литературного русского языка. В других же славянских языках, более молодых и поэтому более "демократичных", официально-деловые стили ближе к разговорной речи и поэтому обходятся меньшим числом стилистических маркеров, т.е. в этих языках больше пласт средств, одинаково приемлемых и в обиходно-разговорной, и в официально-деловой речи.

41.4. Заимствование и его особый случай - калькирование. Лексические заимствования из соседних и далеких языков есть в любом языке, хотя и в разной мере. Вместе с тем заимствование слов - это только небольшая и видимая часть взаимодействия языков (видимая, поскольку новые лексические заимствования "на слух" и "на глаз" ощущаются говорящими как "чужие" и некоторое время сохраняют этот "привкус чужеязычности"). Однако от внимания говорящих практически ускользают гораздо более

108

обширные изменения, происходящие под влиянием того или иного чужого языка, - изменения в семантике языковых единиц, не затрагивающие привычную "наружную" лексическую оболочку обозначений.

В результате влияния чужеязычных семантических моделей появляются разнообразные кальки - словообразовательные, семантические, фразеологические, синтаксические. Источник калек - речевая практика билингвов (переводчиков, журналистов, "челноков", мигрантов, туристов и др.). Кальки появляются как результат буквального перевода (поморфемного, пословного, часто с сохранением особенностей чужого управления и т.д.) иноязычной речи. Кальки проникают в языки незаметно, в качестве едва ощутимой речевой небрежности или смелости, и распространяются быстро.

Ср. некоторые из относительно недавних инноваций, возникших под английским влиянием:

  • челночный в значении 'связанный с передвижением туда и обратно' (вначале поездов, автобусов и т.п., а затем и людей, ср. неологизм челночная дипломатия) под влиянием англ. a shuttle - 'челнок', to shuttle - 'двигать(ся) взад и вперед'
  • артикулировать в значении 'сформулировать, выразить мысли, настроения', наряду с прежним 'произносить звуки речи';
  • ящик в значении 'телевизор' (под влиянием англ. a box 'телевизор'; ср. давно известный англ. каламбур: Less box, more books 'Меньше телевизора, больше книг')20;
  • харизматический в значении 'притягательный, умеющий воздействовать на людей' наряду с прежним значением 'обладающий религиозным даром воздействия на людей';

109

  • пиратский 'незаконный' (в сфере авторского и смежного права), ср. пиратские копии, пиратская студия и т.п.
  • меню, а также память, окно, мышь, вирус, жучок, всемирная паутина и др. (в компьютерном деле);
  • пакет 'система мер, комплекс решений, законов и т.п.';
  • ср. также распространяющееся употребление слов агрессивный, амбициозный, провокативный без отрицательной коннотации соответствующих черт поведения (в контекстах вроде Мы ищем знающих, инициативных и (в хорошем смысле) агрессивных молодых людей...', Что привлекло нас в этом амбициозном проекте...)
  • фразеологические обороты агент влияния, бархатная революция, белыесиние) воротнички, взять таймаут, голубые каски, грязные деньгиотмывать деньги), гуманитарная помощь, делать любовь, диалоговый режим, качество жизни, народная медицина, страховая медицина, зеленые (два омонима: 1. Движение в защиту экологии; 2. Доллары США) и мн. др.;
  • ср. также некоторые изменения в грамматическом поведении слов: мн.ч. национальные элиты, мелкие бизнесы, страхование рисков, выработаны свои формализмы, мн.ч. от слова альтернатива, в то время как еще недавно альтернатива - это 'одна из двух возможностей' и, следовательно, форма мн.ч. была ненужна.

В современных языках процессы заимствования и в том числе семантическое калькирование происходят при взаимодействии не только отдельных пар языков, но и сразу многих языков (используемых в масс медиа), нередко в самых разных регионах планеты. Есть все основания говорить о интернационализации современных литературных языков как об одной из существенных тенденций в их новейшей истории (Подробно см. Тенденция 1997; Гутшмидт 1998). Впрочем, процессы языковой (и шире, - семиотической) интернационализации начинались не сегодня и не вчера: некоторые виды особо важной информации (цифры, единицы измерения, элементы научно-технической и медицинской терминологии, знаки дорожного движения, знаки опасности, пиктограммы в аэропортах, на вокзалах, в сфере сервиса и т.п.) давно имеют интернациональное выражение.

110


11 Представлены в издании: Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов / Под ред. Н.З. Котеловой и Ю.С. Сорокина. М.: Сов. энциклопедия, 1971.
12 Поданным Э.М. Медниковой и Т.Ю. Каравкиной. См.: Ginzburg R.S., Khidekel S.S., Knyazeva G.Y., Sankin A.A. A Course in Modern English Lexikology. M., 1966. P. 243.
13 Примеры лексикализации: франц. rouge-gorge 'малиновка' от rouge 'красный' и gorge 'грудь'; juste-milieu 'золотая середина' от juste 'справедливый, правильный' и milieu 'середин; ; русск. сегодня, диван-кровать.
14 Ayto John. The Longman Register of New Words. M., 1990.
15 В лингвистике такую деривацию называют английским термином blending ('смешение'), иногда также вставочным или телескопическим словообразованием; вместе с заимствованиями оно пришло и в славянские языки: ср. руc. мотель (из англ. motorist+hotel), позитрон (positive +electron) и др.
16 Ср. оценки продуктивности семантической деривации в английском языке: 30,8 % инноваций (Э.М. Медникова и Т.Ю. Каравкина; см. Giniburg R.S., KhidekelS.S., Knyazeva G.Y., Sankin A.A. Op. cit. P. 243); 23 - 27 % (Английские неологизмы. Киев, 1983. С. 146); 10 % (Зацный Ю.А. Обогащение словарного запаса английского языка. Киев, 1990. С. 4). Симптоматично, что Д. Кристал в (The Cambridge encyclopedia of the English language) не рискует приводить статистику на этот счет.
17 См.: Котелова 1978, 19; Котелова Н.Э. Предисловие // Новые слова и значения: Словарь справочник по материалам прессы и литературы 70-х годов. М., 1984. С. 6.
18 Приведенные процентные показатели пересчитаны по отношению к общему числу новых обозначений (зафиксированных в словаре), между тем в указанной работе Н.З. Котеловой доли семантических дериватов и несвободных сочетаний определены по отношению к общему числу неологизмов, а доли морфемных дериватов, заимствований и конверсивов - по отношению к числу только лексических неологизмов.
19 Ayto John. The Longman Register of New Words.
20 Семантические кальки, конечно, трудно диагностировать. Большинству тех, кто знает слово крутой в значении 'производящий сильное впечатление, неординарный; демонстрирующий свою силу и влияние', кажется, что это естественная, "своя собственная" семантическая эволюция слова. Ср., однако, мнение В.Г. Костомарова о ее американском источнике - под влиянием англ. tough 'жесткий, плотный, упругий; крепкий, сильный', развившего новые значения в сочетаниях tough criminal 'крутой, т.е. закоренелый преступник', tough policy 'крутая, т.е. жесткая политика' (Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи: Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М.: Педагогика-Пресс, 1994).
Lib4all.Ru © 2010.
Корпоративная почта для бизнеса Tendence.ru