Духовный уровень общения не случайно занимает самое высокое место среди других уровней. При общении на этом уровне партнеры не просто проявляют интерес друг к другу или принимают участие в совместной деятельности, доставляющей им удовлетворение. Для общения на этом уровне характерна определенная устремленность партнеров друг к другу, желание видеть партнера, говорить с ним, задавать ему вопросы, делиться сокровенными мыслями, делать что-то важное для него. Партнер становится настолько значимым и желанным для другого, что общение с ним воспринимается как высшее благо, как праздник души. Такое
116
общение не утомляет, а, напротив, подпитывает партнеров жизненной энергией, доставляет им радость от контактов друг с другом.
Любящие друг друга мужчина и женщина, испытывающие подобное состояние, способны не просто рука об руку пройти по жизни, но совместно испытать и пережить ее радости и огорчения, взлеты и падения, успехи и неудачи.
Подросток, почувствовавший в учителе человека, к которому можно подойти для решения своих жизненно важных вопросов, от которого всегда можно получить помощь и поддержку как в простых, так и в сложных жизненных ситуациях, также будет стремиться к духовному уровню общения с этим педагогом.
В общении на этом уровне каждый из партнеров хочет добра другому, каждый готов уступить, чем-то пожертвовать, взять на себя сложную часть совместного труда, т.е. каждый готов к пристройке "снизу", лишь бы партнеру было хорошо. Такая позиция располагает к открытому общению, создает особую доверительную атмосферу контакта, содержит благоприятные условия для установления подлинно нравственных отношений между партнерами. Оба партнера стремятся не жалеть друг для друга душевных сил, все делают от души, от чистого сердца. Каждый испытывает радость от успехов партнера, искренне огорчается при его неудачах и затруднениях.
Если в их диалоге что-то не получается, что-то не ладится, то каждый начинает испытывать чувство тревоги, пытается взять вину на себя: "Может, я что-то сделал не так? Может, я его не так понял? Может, я чем-то его обидел? Может, это я неправ?"
Поскольку общение на этом уровне доставляет приятные ощущения для обоих партнеров, то они не стремятся его сворачивать, им многое хочется сказать друг другу, побыть вместе, поговорить, поделиться сокровенными мыслями.
В повести А. Лиханова "Благие намерения" описывается такой пример общения на духовном уровне.
Мысли пришли простые. У малышей никого нет, вот что. Им нужен кто-то. Очень близкий нужен. Им нужен дом. Родные люди.
Им нужно то, что им дать невозможно...
Невозможно!
Это слово вызывало озноб, беспомощность, бессилие.
Из озноба швырнуло в жар. А я-то на что? Я же человек. И я с ними.
Меня душила любовь, нежность к этим детям, мне хотелось обнять их, не каждого, не поодиночке, а всех вместе, враз, обнять и прижать к себе.
Но я не умела этого. Как никто не умел.
Слезы застлали глаза.
Маша читала сказку про мертвую царевну, как раз то место, где царевич с ветром говорит, и я судорожно зашептала вместе с ней сызмала любимое, пушкинское:
117
"Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе,
Не боишься никого,
Кроме бога одного.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее". - "Постой, -
Отвечает ветер буйный, -
Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора;
В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный
На цепях между столбов.
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места;
В том гробу твоя невеста".
Дети слушали внимательно, Маша читала как-то очень хорошо, мягко, по-домашнему, а если спотыкалась, то и это у нее получалось хорошо. Она не отрывалась от книги, не видела, слава богу, моих слез, и я вытерла их тыльной стороной ладони, лишь на минутку прикрыв глаза, как меня кто-то обнял за шею.
Я испугано повернулась. В меня смотрели два жалостливых черных зрачка.
- - Тебе жалко царевну? - прошептал ломкий голосок. Я кивнула, чтобы оправдать свои слезы. - Ничего, - утешила девочка, - она еще оживет.
Я знала только, что девочку зовут Аня Невзорова. И я не выдержала. Я придвинула девочку к себе и уткнулась в ее несвежий фартук. Руками я ощущала худенькую спину девочки, ее острые лопатки.
Я еще собиралась их пожалеть, а они меня уже пожалели.
За что?
А разве жалеют за что-то?
(Лиханов А.А. Благие намерения // Карусель: Повести. - М., 1984. - С. 144 - 145.)
118
