ДЖАМБАТTИСТА ВИКО*

ОСНОВАНИЯ НОВОЙ НАУКИ
ОБ ОБЩЕЙ ПРИРОДЕ НАЦИЙ

... Новая Наука, т.е. Метафизика в свете Божественного Провидения, размышляя об общей природе наций и открыв такое происхождение дел божеских и человеческих у языческих наций, строит на них систему естественного права народов, которое проходит совершенно одинаково и с полным постоянством через три Века, протекшие, как говорили Египтяне, за все время мира до них, а именно: Век Богов, когда языческие люди думали, что живут под божественным управлением и что все решительно им приказывается ауспициями или оракулами - самыми древними вещами языческой истории; Век Героев, когда последние повсюду царствовали в Аристократических Республиках на основе, как они полагали, превосходства своей природы, отличающейся от природы их плебеев; и наконец,-Век Людей, когда все признали, что они равны по человеческой природе; потому в этот век сначала процветали Народные Республики, а под конец - Монархии: обе эти формы являются Человеческими Правлениями, как было сказано немногим выше.

Соответственно этим трем видам природы и правлений люди говорили на трех разных Языках, составляющих Словарь данной Науки: на первом - во времена Семей, когда языческие народы только что приобщились Культуре,- это был оказывается, немой язык посредством знаков или тел, имевших естественную связь с идеями, которые они должны были обозначать; на втором говорили

31

посредством Героических Гербов*, т.е. подобий, сравнений, образов, метафор и естественных описаний, составляющих основную часть Героического Языка, на котором, как оказывается, говорили в те времена, когда правили Герои; третьим был Человеческий Язык посредством слов, установленных народным соглашением; абсолютными господами его являются народы, это -язык народных Республик и Монархических государств, ибо народы дают смысл законам, обязательным не только для плебса, но и для Благородных. Поэтому у всех наций, как только они начинают издавать законы на народных языках, Наука о законах ускользает из рук благородных. [...]

Вместе с этими тремя языками (свойственными трем Векам, когда господствовали три вида Правлений соответственно трем видам гражданской природы, изменявшейся при движении Наций вперед) проходят, как оказывается, в том же порядке подобающие Юриспруденции, каждая в свое время. Первой из них была, оказывается, Мистическая Теология, процветавшая в то время, когда Язычниками повелевали Боги; Мудрецами ее были Поэты-Теологи; о них говорят, что они основали Языческую Культуру, истолковывая тайны Оракулов, отвечавших у всех Наций в стихах. Поэтому оказывается, что в Мифах были скрыты тайны такой народной Мудрости. В этом мы усматриваем причину того, почему впоследствии философы так жаждали следовать Мудрости Древних, как в тех случаях, когда они хотели побудить себя к размышлению о самых высоких вещах в Философии, так и ради удобства вкладывать в Мифы свою Тайную Мудрость**.

Второю была, оказывается, Героическая Юриспруденция, целиком основанная на педантичном отношении к словам; представителем ее был Улисс многоумный. Она охраняла то, что Римские

32

юристы называли Aequitas Civilis*, а мы называем Государственным Смыслом. Тогда под влиянием своих недалеких идей люди считали, что для них от природы установлено право, и именно это право, поскольку и как оно выражено словами. Это и сейчас еще можно наблюдать на крестьянах и других простых людях, которые в случае борьбы слов и чувств упрямо говорят, что право их заключается в их словах. И все это - по установлению Божественного Провидения, чтобы языческие люди, неспособные еще постигнуть Всеобщности, которою должны обладать хорошие законы, самым этим частным значением своих слов принуждены были соблюдать законы в общей форме; и если из-за такой Справедливости в каком-нибудь отдельном случае законы оказывались не только суровыми, но даже жестокими, то люди переносили их как нечто естественное, ибо они считали естественным, что у них такое право. Кроме того, их побуждал к соблюдению этих законов высший личный интерес, так как оказывается, что Герои отождествляли с этим интересом интерес своей родины, единственными Гражданами которой были они. Поэтому они не колебались ради спасения своей родины приносить в жертву себя и свои семьи по воле законов, которые вместе со спасением родины спасали и их личное Монархическое Царствование над Семьями. С другой стороны, такой великий личный интерес, соединенный с величайшей гордостью, свойственной варварским временам, составлял их Героическую Природу, породившую так много героических подвигов ради спасения родины. С этими героическими подвигами соединялись, кроме того, невыносимое высокомерие, закоренелая скупость и откровенная жестокость, с какой древние Римские патриции относились к несчастным плебеям; мы читаем совершенно ясные указания об этом в Римской Истории того времени, которое, по словам самого Ливия, было веком Римской Доблести и наибольшего расцвета до сих пор предполагавшейся римской народной свободы. Нами будет показано также, что эта общественная Доблесть была не чем иным, как хорошим применением со стороны Провидения многих тяжких, мерзких и диких личных пороков, так как этим сохранялись Государства в те времена, когда умы людей, обращенные только на единичное, не могли, естественно, понимать общего блага. Этим самым даются новые Основания для доказательства тезиса, выдвигаемого Блаженным Августином - "De Virtute Romanorum",- и разбивается существовавшее до сих пор мнение многих Ученых о Героизме Первых Народов. Эта гражданская Справедливость господствовала естественно среди Героических Наций как в мире, так и на войне, и блестящие примеры этого доставляет нам как первоначальная варварская История, так и самая последняя; в частности, эта Справедливость осуществлялась Римлянами, пока у них была Аристократическая Республика, т.е. до времен законов.

33

Публилия и Петелия, иными словами - пока господствовали Законы XII Таблиц.

Последняя Юриспруденция была Юриспруденцией Естественной Справедливости, которая естественно царит в Свободных Республиках, где народы ради частного блага каждого в отдельности (не понимая того, что оно равно для всех) принуждены издавать всеобщие законы; и потому они естественно желают, чтобы законы были милостивыми и гибкими, применяясь к фактическим отношениям последней эпохи, требующей равной для всех полезности,- а это и есть aequum bonum*, предмет позднейшей Римской Юриспруденции. Она со времен Цицерона начала обращаться к Эдикту Римского Претора**. Эта же Юриспруденция так же, а может быть и еще больше, сродни Монархиям; в них Монархи приучили Подданных соблюдать свои частные интересы, взяв сами на себя заботу о делах общественных; они стремятся к тому, чтобы все подвластные нации были уравнены между собою законами, дабы все они были одинаково заинтересованы в Государстве. Поэтому император Адриан реформировал все Естественное Героическое Римское право посредством Естественного Человеческого Провинциального Права и приказал Юриспруденции руководствоваться Edictum perpetuum, который был составлен Сальвием Юлианом почти целиком из Провинциальных Эдиктов. [...]

Единообразные Идеи, зародившиеся у целых народов, не знающих друг о друге, должны иметь общее основание истины.

Эта Аксиома - великое Основание: она устанавливает, что Здравый смысл Рода Человеческого есть Критерий, внушенный нациям Божественным Провидением для определения Достоверного в Естественном Праве Народов; нации убеждаются в нем, усваивая субстанциальное Единство такого Права, с которым все они согласны при различных модификациях. Отсюда возникает Умственный Словарь***, указывающий происхождение всех различно артикулированных Языков: посредством него постигается Вечная Идеальная История, дающая нам истории всех наций во времени. Ниже должны быть выставлены особые Аксиомы относительно такого Словаря и относительно такой истории.

Эта же Аксиома разрушает все существовавшие до сих пор представления о Естественном Праве Народов: о последнем думали, что оно появилось у первой нации и от нее было воспринято другими. Соблазну к такого рода ошибке положили начало Египтяне и Греки, которые хвастались тем, что именно они посеяли культуру в Мире; эта же ошибка, конечно, заставила законы XII Таблиц перейти от Греков к Римлянам. Но в этом последнем случае такой закон был бы Гражданским Правом, передаваемым другим народам

34

человеческим предвидением, а не Правом, естественно установленным у всех наций на основе человеческих обычаев Божественным Провидением. Мы постоянно будем стараться показать в этих Книгах, что Естественное Право Народов зарождается самостоятельно у каждого народа, причем один ничего не знает о другом, а потом вследствие войн, посольств, союзов, торговых сношений оно признается общим для всего рода человеческого.

Природа вещей - не что иное, как их возникновение в определенные времена и при определенных условиях; всегда, когда последние таковы, именно таковыми, а не другими возникают вещи.

Свойства, не отделимые от предметов, должны быть продуктом модификаций или условий, при которых возникли вещи; поэтому такие свойства могут нам удостоверить, что именно таковою, а не иною была природа, т.е. возникновение данных вещей.

Простонародные Предания должны были иметь общественное основание истины, почему они возникли и сохранялись целыми народами в течение долгих промежутков времени.

Одна из больших работ нашей Науки - найти в этих Преданиях основу истины, которая с течением лет и с переменою языков и обычаев дошла до нас под покровом ложного.

Простонародные языки должны быть наиболее важными свидетелями древних народных обычаев, соблюдавшихся в те времена, когда у этих народов образовывались языки.

Язык Древней Нации, сохранившийся господствующим до тех пор, когда нация достигла своего завершения, должен быть великим свидетелем обычаев первых времен Мира. [...]

Где народы настолько озверели от войн, что у них уже. больше не действуют человеческие законы, там единственным могущественным средством обуздать их является Религия.

Эта Аксиома устанавливает, что в Состоянии Беззакония Божественное Провидение дает основание озверелым насильникам обратиться к культуре и установить нации, пробуждая в них смутную идею божества; вследствие своего незнания они приписывают ему совершенно неподобающие свойства; таким образом, устрашенные этим воображаемым божеством, они начинают подчиняться некоторому порядку. [...]

...Первые нации не могли быть ни основаны без религии, ни возвеличиться без доблести, так как с самого начала они были дикими и замкнутыми; а так как они ничего не знали друг о друге, то по той Аксиоме, что единообразные идеи, возникшие у народов, не знающих друг о друге, должны иметь общую основу истины, мы получаем следующее великое Основание: первые Мифы должны заключать в себе гражданские истины и потому должны быть Историями первых народов. [...]

Природа народов сначала жестока, потом сурова, затем мягка, после утончена, наконец, распущена.

В роде человеческом сначала рождаются неуклюжие великаны, как Полифемы; потом - великодушные и гордые, как Ахиллы; затем - доблестные и справедливые, как Аристиды, как Сципионы

35

африканские; еще ближе к нам появляются великие образцы доблестей, сопровождаемых великими пороками, пользующиеся у толпы шумной славой, как Александры и Цезари; потом рассудочные злодеи, как Тиберий; наконец - неистовые и развратные наглецы, как Калигулы, Нероны и Домицианы.

Эта Аксиома показывает, что первые нужны были для того, чтобы заставить человека повиноваться человеку в состоянии Семей и подготовить его к повиновению законам в будущем состоянии городов; вторые, которые не уступали, конечно, равным себе, нужны были для установления на основе семей Республик в форме аристократий; третьи - чтобы открыть дорогу народной свободе; четвертые - чтобы ввести Монархии; пятые- чтобы укрепить их; шестые - чтобы их разрушить.

Эта же Аксиома вместе с предыдущими дает частично Основания Вечной Идеальной Истории, согласно которой совершают свой бег во времени все Нации в своем зарождении, движении вперед, состоянии, упадке и конце.

У Диона Кассия* есть одно высказывание, достойное размышления: Обычай похож на Царя, а Закон -на тирана; это нужно понимать применительно к разумному обычаю и к закону, не одушевленному естественным правом.

Эта Аксиома фактически заканчивает великий спор о том, существует ли право в природе, или же только в мнениях людей, или, что то же самое (это было выставлено в Королларии к VIII Аксиоме) - общественна ли Человеческая Природа. Ведь если Естественное Право народов было установлено Обычаем (Дион называет его Царем, которому повинуются с удовольствием), а не законом (Дион называет его тираном, применяющим насилие), то оно порождено самыми человеческими нравами, вытекающими из общей природы наций - а это как раз и есть собственный предмет нашей Науки. И раз такое Право сохраняет Человеческое Общество, так как нет ничего более естественного и более приятного, как соблюдать свои естественные обычаи, то в силу всего этого Человеческая Природа, порождающая такие обычаи,- общественна, [...]

В этой густой ночной тьме, покрывающей первую, наиболее удаленную от нас Древность, появляется вечный, незаходящий свет, свет той Истины, которую нельзя подвергнуть какому бы то ни было сомнению, а именно, что первый Мир Гражданственности был, несомненно, сделан людьми. Поэтому соответствующие основания могут быть найдены (так как они должны быть найдены) в модификациях нашего собственного человеческого ума. Всякого, кто об этом подумает, должно удивить, как все Философы совершенно серьезно пытались изучать Науку о Мире Природы, который был сделан Богом и который поэтому он один может познать, и пренебрегали размышлением о Мире Наций, т.е. о Мире Гражданственности, который был сделан людьми и Наука о котором поэтому

36

может быть доступна людям. Это поразительное явление вызван; бедностью Человеческого Ума, указанной в Аксиомах*, погруженный и похороненный в теле, Ум, естественно, склонен воспринимать телесные вещи и должен положить много трудов и усилий на то, чтобы понять самого себя; так, телесный глаз видит все предметы вне себя, но ему нужно зеркало, чтобы видеть себя самого.

Итак, поскольку мир Наций сделан людьми, посмотрим, в чем все люди всегда походили и все еще походят друг на друга; ведь это может нам дать всеобщие и вечные Основания (каковыми и должны быть Основания нашей Науки), из которых возникли и на основе которых сохраняются все Нации.

Наблюдая все Нации, как варварские, так и культурные, отделенные друг от друга огромнейшими промежутками места и времени, различно основанные, мы видим, что все они соблюдают три следующие человеческие обычая: все они имеют какую-нибудь религию; все они заключают торжественные браки; все они погребают своих покойников; и нет среди наций, как бы дики и грубы они ни были, такого человеческого действия, которое совершалось бы с более изысканными церемониями и с более священной торжественностью, чем религиозные обряды, браки и погребения. В силу той Аксиомы, что единообразные идеи, зародившиеся у незнающих друг о друге народов, должны иметь общее основание Истины**,- у всех Наций именно с этих трех вещей должна была начаться культура, и они принуждены были самым священным образом охранять их, чтобы Мир снова не одичал и не вернулся к лесному существованию. Поэтому мы и приняли эти три вечные и всеобщие обычая за три Основания нашей Науки...

37


* Печатается по изд.: Вика Д. Основания новой науки об общей природе наций.- М.: 1940, С. 25-26, 30-32, 76-77, 82-83, 85-86, 91-92, 102-103, 108-109. Перевод АЛ.Губера. (Пропущенный материал обозначен многоточиями в угловых скобках, структурные единицы текста не воспроизводятся.)
* Их нужно объяснять следующим естественным Порядком идей: сначала были природные тела,- так, например, первые поля на земле были отягощены поэтическим золотом, т.е., как выше указывалось, зерном; потом было оружие, которым благочестивые Сильные люди убивали нечестивых насильников, на них нападавших; затем были подлинные щиты, отягощенные подлинными знаками,- так, например, Персей прибил голову Медузы к своему щиту, а Римские Солдаты навешивали на щиты кожу побежденных или военные трофеи; затем были щиты со скульптурными изображениями, наконец - с живописными. На этом героическом языке, как будет показано, говорили в то время, когда царствовали Герои. Среди них господствовало право Ахилла, т.е. силы и оружия. Поэтому на таком языке все еще говорит Военная Наука, ибо часто она должна приказывать и по большей части несет войны разноязычным нациям и, следовательно, оказывается как бы немою среди них.
** Поэтому во второй из этих Книг, занимающей наибольшую часть настоящего произведения, мы делаем Открытие, совершенно противоположное Открытию Бэкона Веруламского: в своем "Novus Orbis Scientiarum" он размышляет о том, как все существующие ныне науки можно усовершенствовать; наше же вскрывает Древний мир Наук, как они должны были зародиться грубыми и постепенно обтесывались, пока не достигали той формы, в какой они дошли до нас.
* "Гражданская справедливость" (нужно иметь в виду, что в римском праве понятие aequitas не вполне покрывается нетерминированным словом "справедливость", так как в него входили также и элементы социальной политики).
* "То, что совершенно справедливо"
** В такой мере Законы XII Таблиц были совместимы с народной свободой!
*** Умственному Словарю" посвящена Аксиома XXII; к этой идее Вико возвращается неоднократно, но наиболее полный набросок его содержится в первом издании "Новой Науки"
* Дион Кассий. "Fragmenta Valesiana", 67.
* Аксиома LXIII.
** Аксиома XIII.
Lib4all.Ru © 2010.
Корпоративная почта для бизнеса Tendence.ru