4.3.
ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ
НА ПУТИ СОЗДАНИЯ
И ОСНОВЫ СОЗДАНИЯ
НОВОГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ

В основе теории построения социалистического (коммунистического) общества лежали идеи достижения социального равенства всех людей, уничтожения эксплуатации человека человеком и классовых привилегий, обеспечения социальной справедливости.

Как это осуществить? Российские большевики во главе с В.И. Лениным взяли за основу марксистские идеи. Однако классики марксизма не ставили перед собой задачи раскрыть анатомию будущего общества, они сформулировали лишь его основополагающие принципы, при разработке которых использовали работы социалистов-утопистов, критически проанализированные и уточненные. В наиболее полном виде взгляды марксизма по этому вопросу нашли отражение в работе Ф. Энгельса "Анти-Дюринг".

При этом, если социалисты-утописты считали возможным постепенное перерастание капитализма в социализм путем создания кооперативных общин, фаланстер - этих островков социализма в условиях капиталистической системы, то классики марксизма пришли к другому выводу: новые социалистические (коммунистические) формы не могут возникнуть в антагонистическом обществе при господстве частной собственности. Требуются переходные формы, переходные этапы. В силу этого они выделили: переходный период от капитализма к социализму, социализм как низшую фазу коммунизма и собственно полный коммунизм.

Исключительную роль в экономической сфере в отличие от социалистов-утопистов К. Маркс и Ф. Энгельс отводили государству. Пролетарское государство превратит средства производства прежде всего в государственную собственность и на этой основе создаст общественно-планомерную организацию производства и распределения производимого продукта. Но раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство. Анархия капиталистического производства

167

будет заменена планомерной, сознательной организацией. Тогда общество сможет установить гармоническое развитие производительных сил по единому общему плану. Труд каждого отдельного лица, как бы различен ни был его специфически полезный характер, становится с самого начала непосредственно общественным трудом. Такой труд не нуждается в измерении посредством стоимости. Производственный план будет определяться в конечном счете взвешиванием и сопоставлением полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда. Люди сделают .тогда все это очень просто, не прибегая к услугам "прославленной и коварной" стоимости.

Таким представлялась им организация социалистического производства. Новому способу производства и обмена должна соответствовать и норма распределения. Как уже было показано ранее, социалисты-утописты уделяли большое внимание проблемам распределения в новом обществе. Р. Оуэн считал, что в конструируемом им обществе равная для всех обязанность труда и равное право на продукт позволят разрешить проблемы распределения и социальной справедливости. Классики марксизма уточнили эти положения применительно к различным фазам коммунистического общества: "От каждого по способностям, каждому по труду" - для социализма и "От каждого по способностям, каждому по потребностям" - для коммунизма.

Развивая и конкретизируя взгляды классиков марксизма на социалистическое общество, В.И. Ленин в работе "Государство и революция" (1917) писал, что злободневнейшим вопросом политики является экспроприация капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного крупного "синдиката" - государства. Все граждане превращаются в служащих по найму у государства. Все дело тогда в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдали меру работы и получали поровну. Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством зарплаты.

Характеризуя типичные черты социалистического общества, В.И. Ленин отмечал, что при социализме средства производства будут принадлежать всем членам

168

общества. Каждый, выполняя известную долю общественно необходимых работ, получает от общества удостоверение, что он отработал такое-то количество часов, и может из общественных складов взять соответствующее количество предметов потребления. Таким представлялся ему экономический механизм функционирования социализма без использования товарно-денежных отношений непосредственно перед революцией.

Широко распространенной была при этом точка зрения, что с развитием нового типа производственных отношений отпадет надобность и в политической экономии как науке. Так, Н.И. Бухарин писал: "При социалистическом строе политическая экономия потеряет свой смысл: останется лишь "экономическая география"... нормативная наука "экономическая политика", ибо отношения между людьми будут простыми и ясными, устранится всякая их вещная, фетишизированная формулировка, а на место закономерностей стихийной жизни станет закономерность сознательных действии коллективов".¹⁰⁵

Октябрьская революция 1917 г. потребовала, практической реализации выдвинутых идей. М. И. Туган-Барановский писал: "Мы переживаем теперь знаменательную эпоху, когда старое рушится и отовсюду растут побеги новой жизни. Идет новый мир, все большие народные массы собираются вокруг красного знамени социализма. Пока - это знамя отчаянной борьбы... Но придет время, когда для социализма, победившего капиталистическое рабство, на первый план выступят положительные, творческие задачи. Как устроить жизнь на новых началах свободы, правды и справедливости?.. Именно в этом направлении социалистической мысли нашего времени предстоит огромная творческая работа".¹⁰⁶ Критически рассматривая различные модели социализма (централистический - государственный социализм, корпоративный - синдикальный, федералистический - коммунальный и анархизм), он отдал предпочтение государственному, но с ориентацией на организацию больших хозяйственных

169

единиц. Именно в таком сочетании, по его мнению, можно обеспечить большую планомерность, которая является важнейшей характеристикой социализма. При этом он сознавал, что "централистическая организация", предполагающая строгое подчинение личности велениям центральной власти и передачу последней всей хозяйственной инициативы и ответственности за результаты труда, не соответствует идеалу наибольшей свободы личности. "Известный компромисс" между различными социалистическими системами возможен на основе дополнения и ограничения централистической системы корпоративной и федералистической, позволяющими ослабить элементы принуждения и предоставляющие инициативу и самостоятельность " местам ".

В специфических условиях России, когда шла гражданская война, идею государственного социализма поддерживали не только ведущие теоретики, но и хозяйственные руководители (Н. Осинский, А. Рыков и др.).

В качестве главной задачи революции было выдвинуто уничтожение частной собственности как несовместимой с социализмом. Так, Е.А. Преображенский утверждал, что нелепо считать, будто "социалистическая система и система частнотоварного производства, включенные в одну систему национального хозяйства, могут существовать рядом одна с другой, на основе полного экономического равновесия между ними. Такое равновесие длительно существовать не может, потому что одна система должна пожирать другую".¹⁰⁷

Еще резче выступал Н. Осинский: "Ни в коем случае... рабочие данного завода не должны считать себя полными хозяевами на заводе", поскольку в таком случае развивается не только "сепаратизм" и "синдикализм", "но и просто-напросто мелкобуржуазные взгляды на предприятия".¹⁰⁸

В результате первых революционных преобразований в области экономики уже к весне 1918 г. важнейшие предприятия были национализированы. Основной формой экономических связей в народном хозяйстве стал

170

натуральный обмен, что явилось экономической основой политики "военного коммунизма", направленной на форсированное строительство социализма и коммунизма. Национализированные предприятия промышленности, транспорта, банковской системы предполагалось развивать как единое целое фактически без использования товарно-денежных отношений на основе прямого продуктообмена. Предприятия получали сырье и сдавали готовую продукцию государству. Денежный учет затрат не проводился, распределение было уравнительным с учетом классовой принадлежности. Затраты труда учитывались "естественной мерой" - рабочим временем (в "тредах"). Натурализация экономической жизни рассматривалась как неизбежный объективный процесс в движении к коммунизму.

Усилия экономистов направлялись на решение конкретных задач организации безденежного хозяйства. Функции финансовых органов в корне изменились, кредиты приняли натуральную форму поставки сырья, Государственный банк в 1920 г. был упразднен. Выпускаемые денежные знаки предназначались в основном для частного рынка. Все эти мероприятия базировались на идее несовместимости товарно-денежных отношений со строительством социализма.

Однако уже в октябре 1921 г. в разделе, названном "Наша ошибка", одного из докладов В.И. Ленин отметил, что отчасти под влиянием нахлынувших военных задач и того отчаянного положения, в котором находилась республика в момент окончания империалистической войны, под влиянием ряда других обстоятельств "мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению. Мы решили, что крестьяне по разверстке дадут нужное нам количество хлеба, а мы разверстаем его по заводам и фабрикам, - и выйдет у нас коммунистическое производство и распределение... не весьма длинный опыт привел нас к убеждению в ошибочности этого построения", "оказалось: жизнь сорвала товарообмен и поставила на его место куплю-продажу".¹⁰⁹

171

Окончание гражданской войны, массовое недовольство крестьян продразверсткой, неэффективное промышленное производство потребовали коренной перемены экономической политики. "Путь к коммунизму, - писал И. Смилга, - оказался длиннее и труднее, чем мы предполагали... Централизм вылился в уродливый, мертвящий главкизм, учет - в бесконечную волокиту с ничтожными результатами ".¹¹⁰

Новая экономическая политика была направлена на развитие товарно-денежных отношений. При этом часть экономистов (в частности, Е.А. Преображенский) считали переход к нэпу как временное отступление, уступку капитализму, другие (Н.И. Бухарин) - что это "всерьез" и "надолго".

В связи с переходом к свободной торговле, к использованию денежных форм экономических связей во всем народном хозяйстве возникла необходимость проведения денежной реформы, обеспечения устойчивости рубля, в том числе путем привязки его курса к золоту. Со своеобразной трактовкой этой проблемы выступил С.Г. Струмилин (летом 1922 г.). Он считал, что в новых социально-экономических условиях переходного периода золото потеряло свою функцию меры стоимости, эти функции могут выполнять бумажные деньги и нет необходимости использовать золотой паритет. Следует сказать, что еще в ноябре 1921 г. В.И. Ленин в работе "О значении золота теперь и после полной победы социализма" впервые в марксистской литературе показал, что золото продолжает выступать в качестве денег.

Проведение денежной реформы (1922-1924 гг.) под руководством министра финансов Г.Я. Сокольникова закончило споры о золоте. Курс бумажного рубля был привязан к золоту, и это обеспечило быстрый успех реформы. Наряду с бумажными деньгами стали функционировать "золотые червонцы", обмениваемые на золото. Это обеспечило устойчивость всей финансовой системы. Рубль стал котироваться на мировом рынке.

Для развития товарно-денежных отношений была создана система товарных бирж. Регулируя товарное

172

обращение, правительство обязало государственные предприятия реализовывать свою продукцию на биржах, но по ценам ниже биржевых, что стабилизировало цены.

Развитие товарно-денежных отношений потребовало от экономистов ответа на вопросы о законах товарного производства и обращения, которые могли быть использованы в условиях государственного планового хозяйства в социалистическом секторе экономики, В ходе развернувшихся дискуссий обсуждались вопросы объективности действия экономических законов в условиях переходного периода, о соотношении сознательного (плана) и стихийного (закона стоимости) в развитии экономики, о причинах существования и сущности товарно-денежных отношений и др.

Особенно острая дискуссия развернулась вокруг вопроса о регуляторах социалистической экономики. Е.А. Преображенский считал, что экономика регулируется двумя законами - "законом первоначального социалистического накопления" и законом стоимости, Н.И. Бухарин - "законом трудовых затрат". Высказывались и иные точки зрения, но основополагающая идея о том, что в социалистическом секторе хозяйства товарно-денежные отношения не имеют объективной основы, оставалась незыблемой.

В конце 20-х гг. в связи с разработкой и принятием первого пятилетнего плана (1928-1933 гг.) вновь возник вопрос о сущности товарно-денежных отношений, об их использовании в практике хозяйственного строительства. Несмотря на наличие различных мнений, победила линия на свертывание товарно-денежных отношений, на пересмотр всей "новой" экономической политики. Считалось, что страна вступила в начальный период социализма, который согласно теории не предполагал товарных отношений. Кроме того, хотя нэп и обеспечил быстрые темпы развития экономики, но привел и к существенной дифференциации в обществе, что было несовместимо с идеями социализма. В этом плане интересна оценка нэпа Ю. Лариным. В работе "Итоги, пути, выводы новой экономической политики" (1923) он выделял следующие отрицательные моменты в практике нэпа: "переоценка благотворного значения введения всеобщей нерегулируемой

173

"стихийной" торговли всех со всеми - как известно, государственная промышленность успела уже оценить на деле убыточность этого примитивного "разбазаривания", поняв необходимость планового начала и в торговле"; "переоценка ожиданий, возлагавшихся на аренду, - как известно, роль частнопредпринимательской аренды в развитии промышленности оказалась ничтожной"; "переоценка ожиданий, связывавшихся с возможностью капиталистических концессий для оживления промышленности". И сделал вывод: никоим образом нельзя допускать "веры в автоматически саморегулирующее влияние рынка". В то же время, отмечал Ю. Ларин, "начинается лихорадочный процесс оформления ее (рыночной экономики) идеологами общественного мнения промежуточных слоев путем литературной деятельности, заостряемой в сторону неизбежности, желательности и выгодности перехода к обычному буржуазному хозяйству", "кладется начало легальному оформлению представительных органов новой буржуазии"; "ясно намечается очередная политическая линия буржуазии, как стремление играть на разрыв союза между рабочими и крестьянами, используя для этого политически захваченную ею экономическую позицию (торговые посредничества с деревней)".¹¹¹

Проведение кредитной реформы 1930-1931 гг., свертывание хозрасчетных отношений, введение жесткой системы планирования и другие мероприятия, проводимые правительством, свидетельствовали о конце нэпа.

Важнейшим элементом новой политики было изменение системы заготовки сельскохозяйственных продуктов - введение обязательных поставок по ценам, установленным государством намного ниже стоимости. Неэквивалентный обмен между городом и деревней, между промышленностью и сельским хозяйством достиг крайних форм. Это неизбежно повлияло на весь процесс воспроизводства в сельском хозяйстве. В стране была введена карточная система (в городах), развилась инфляция. Нарушение законов товарного производства в очередной раз привело экономику к кризису.

174

Теоретические вопросы действия экономических законов товарного производства вновь привлекли внимание экономистов. Анализируя противоречия теории и практики, Н.А. Вознесенский попытался объяснить наличие цены, прибыли, денег, торговли, хозрасчета особенностями строительства социализма. Не подвергая сомнению несовместимость их с социализмом, он рассматривал их как переходные к прямому продуктообмену формы. По его мнению, даже хозрасчет следует трактовать как путь к натуральному расчету и контролю. Причины необходимости использования товарных отношений Н.А. Вознесенский видел в незавершенности процесса обобществления средств производства и труда. В частности: в различиях организации труда и форм собственности на государственных предприятиях и в колхозах; различной степени механизации производства и квалификации работников на самих государственных предприятиях; наличии сферы необобществленного труда (в личном подсобном хозяйстве); необходимости денежной формы учета и контроля.

В конце 30-х гг. Я.А. Кронрод сформулировал тезис о том, что "тайну" товарной формы социалистического производства следует искать в особенностях самой природы социализма. Данный вывод, имеющий принципиальное значение, был зафиксирован и в первом макете учебника по политической экономии, обсуждавшегося в январе 1941 г. в Институте экономики АН СССР.

"Легализация" товарности социалистического производства означала и признание действия закона стоимости не только в сфере обращения, но и производства на государственных социалистических предприятиях.

В 1943 г. в журнале "Под знаменем марксизма" была опубликована редакционная статья, в которой признавалось действие закона стоимости в социалистическом хозяйстве, но вместе с тем было выдвинуто положение о том, что он действует в "преобразованном виде", поскольку из стихийно действующего он превратился в планомерно используемый, в орудие планового руководства.

Обсуждение макета учебника политической экономии в 1951 г. и книги И.В. Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР" (1952) дали новый толчок

175

к пониманию сущности социалистического производства, товарно-денежных отношений. В ходе дискуссии тезис о возможности "преобразования" законов был признан ошибочным. В то же время была высказана идея о границах действия закона стоимости. Не признавалось его действие при производстве и реализации средств производства, в отношениях по поводу земли, рабочей силы и др. Отрицалась и его роль как регулятора социалистического производства. Фактически признавалось его действие лишь в сфере производства и обращения предметов потребления.

Причину сохранения товарного производства выводили из существования двух форм общественной собственности - государственной и колхозно-кооперативной. Отсюда и перспективы товарно-денежных отношений непосредственно связывались с процессом сближения и слияния двух форм социалистической собственности, с расширением прямого продуктообмена между городом и деревней, промышленностью и сельским хозяйством. Таким представлялся путь- перехода к единой коммунистической форме собственности, а вместе с тем и отмирания товарно-денежных отношений.

В последующие годы в теории, да и на практике, разрабатывались следующие направления реализации этого процесса:

• прямое преобразование колхозов в совхозы, то есть превращение их в государственные предприятия. Следует помнить, что это поддерживалось и самими колхозниками, поскольку они в таком случае получали гарантированную оплату труда в течение всего года. В условиях послевоенной разрухи, недостатка во многих колхозах рабочих рук из-за низкой оплаты труда и оттока населения в города это позволяло стабилизировать положение в сельском хозяйстве;
• укрупнение колхозов, создание вертикальной структуры их управления (районные, областные, республиканские союзы колхозов);
• повышение удельного веса и значения государственной собственности в колхозном производстве (кредиты, постройка за счет бюджета хозяйственных объектов и т.д.), создание смешанных колхозно-совхозных предприятий и различных объединений.

176

В течение 50-х гг. экономические дискуссии сосредоточились на выяснении причин существования товарного производства при социализме и определении его специфики. В частности, возникло предположение, что его существование обусловлено экономической обособленностью предприятий на основе их владения средствами производства, находящимися в собственности государства. Данная концепция удовлетворяла и теоретиков, которые возникновение товарного производства связывали с общественным разделением труда и экономической обособленностью производителей, и практиков, открывая возможности укрепления и развития хозрасчета предприятий в рамках сохранения государственной собственности. Однако это направление развития экономической мысли и хозяйственной практики встретило ожесточенное сопротивление сторонников жесткой централизации, прежде всего работников центральных плановых и хозяйственных органов, не желающих расширения самостоятельности предприятий.

В 1965 г. была проведена хозяйственная реформа. Принятию ее предшествовали острые теоретические дискуссии. Резкой критике подверглась сложившаяся система ограниченного хозрасчета со свойственными ей многочисленными показателями плана, сковывавшими деятельность предприятий.

Особенно остро показал тупики административно-командной системы В.С. Немчинов в широко известной статье "Социалистическое хозяйствование и планирование производства" (1964). Он предложил пути перехода к экономическим методам управления, в основу которых ставились хозяйственные договоры, оптовая торговля средствами производства, планы-заказы вместо планов-заданий, экономические нормативы длительного действия и ряд других мероприятий.

Многие идеи, высказанные в ходе этих дискуссий, были заложены в хозяйственную реформу. Она мыслилась как комплексная. Главным ее направлением было совершенствование централизованного планирования и повышение его научного уровня при одновременном расширении хозяйственной самостоятельности и инициативы предприятий. Предполагалось усиление хозрасчетной

177

ответственности, внедрение полного хозрасчета, использование экономических методов управления в сочетании с административными.

Реформа заметно оживила экономику, однако ее успех был кратковременным - уже к концу 60-х гг. произошел принципиальный отказ от ее идей. "В 70-х годах в науке возобладали представления, генеалогически родственные воззрениям 30-х годов с той же заметной аллергической реакцией на такие категории, как товарно-денежные отношения, самостоятельность, полный хозрасчет и т.п., с теми же предостережениями об опасности ослабления централизма и даже подрыва самих устоев социализма".¹¹²

В итоге формальность хозрасчета и отсутствие материальных стимулов к труду, эффективному хозяйствованию привели к падению темпов экономического роста. Система ценообразования ориентировала производителей не на общественно необходимые, а на индивидуальные фактические затраты. Действующая система управления и хозяйствования превратилась в тормоз экономического развития.

С конца 70-х гг. неуклонно нарастало понимание необходимости кардинальной ломки командно-административной системы и создания экономических методов хозяйствования. В работах советских экономистов этих лет закладывались основы концепции перестройки. Следует особо отметить такие работы, как "Диалектика социалистической экономики" Л.И. Абалкина (М., 1981), "Управление социалистическими предприятиями" А.Г. Аганбегяна (М., 1979), "Экономические рычаги повышения эффективности производства" А.М. Бирмана (М., 1980), "Функционирование экономики развитого социализма: теория, методы и проблемы" С.С. Шаталина (М., 1982), "Эффективное управление" Г.X. Попова (М., 1985). Новая модель системы управления предполагала обеспечить новое качество экономического роста, его переориентацию на конечные результаты, на ускорение НТП, достижение качественного нового уровня благосостояния людей. Курс на перестройку начался с 1985 г.

178

Однако темпы роста экономики продолжали снижаться вплоть до уровня, означавшего наступление стагнации. Группа ученых-экономистов (С.С. Шаталин, Н.Я. Петраков. Г.А. Явлинский и др.) предложили принципиально новый вариант экономической реформы, опирающийся на новую экономическую доктрину, - коренную ломку сложившихся структур хозяйственных отношений в кратчайшие сроки по этапам (программа "500 дней"). По этому варианту предусматривались решительные меры по разгосударствлению и приватизации, созданию акционерных компаний на базе крупных государственных предприятий, постепенному снятию государственного контроля за ценами, ужесточению денежно-кредитной и финансовой политики, созданию валютного рынка и т, д. Хотя вначале этот вариант был отвергнут, фактически правительство Б.Н. Ельцина-Е.Т. Гайдара пошло по этому пути.

При этом быстро и радикально стали меняться взгляды на основу экономической системы - собственность. Вначале была провозглашена идея возможности и необходимости многообразия форм собственности в рамках социализма, поскольку общественная собственность, приняв форму государственной, стала, по мнению большинство ученых-экономистов, основой неэффективности хозяйства. На передний план была поставлена кооперативная собственность и развитие кооперативов. При этом широко распространенными стали ссылки на слова В.И. Ленина о том, что "простой рост кооперации тождественен с ростом социализма", а "строй цивилизованных кооператоров... - это есть строй социализма".¹¹³

А в связи с этим в литературе широкое распространение получила идея всемерного развития аренды. Большое внимание стали уделять вопросу о необходимости малых предприятий и малого бизнеса. Они рассматривались как наименее болезненный шаг к рынку, как гибкая и устойчивая форма производства, в значительной степени ликвидирующая монополию крупных производителей. А уже на этой основе постепенно была узаконена идея о необходимости возрождения частной собственности.

179

С 1991 г. экономическую литературу заполнили проблемы приватизации и акционирования. Большинство экономистов считают это единственно возможным выходом из экономического тупика. Однако даже среди этого большинства нет общности во взглядах на пути осуществления данного процесса.

Так, есть мнение, что "сделаны заметные шаги к экономической свободе предприятий, которая является одним из важнейших условий эффективного предпринимательства - самой главной движущей силой развития всей национальной экономики".¹¹⁴ Команда Гайдара сделала решительный прорыв, вызвавший качественные изменения в российской экономике, "предприятия стали работать по-настоящему самостоятельно... подавляющее их большинство более или менее успешно приспосабливается к новым условиям, усваивает нормы рыночного поведения".¹¹⁵

Есть и кардинально другая позиция: с каждым днем становится все яснее, что нет концепции выхода из экономического хаоса, концепции создания системы управления, адекватной рыночному механизму; решение всех задач связывается только с акционированием и переходом в другую форму собственности; скоропалительное акционирование отдельно взятых предприятий, искусственное дробление промышленного организма несут огромную разрушительную силу".¹¹⁶

Остро, критически анализирует методы разгосударствления и приватизации Г.X. Попов. Так, в отношении передачи госсобственности трудовым коллективам он пишет: "Почему трудовой коллектив КамАЗа должен стать собственником того, что покупалось на валюту всей страны, а трудовой коллектив ГАЗа - того, что устарело лет на десять?". Сам он выступает за "народную приватизацию" - дележ всей государственной собственности между всеми гражданами. Однако, считает Г. X. Попов, правительство Ельцина избрало схему приватизации Международного валютного фонда, которая предполагает либерализацию цен,

180

банкротство неэффективных предприятий, которые пойдут на аукцион, где фактически за бесценок скупает акции номенклатура с деньгами или вскормленные ею якобы независимые отечественные предприниматели, или иностранный капитал. "Миллионы людей, обнаружив, что они и после КПСС остались без собственности и имеют одну перспективу - идти на работу к новым хозяевам предприятий, могут примкнуть к лозунгам неокоммунистов или фашистов. Немедленный экономический выигрыш от появления индивидуальных хозяев ("магазин сразу же не пустеет") будет сметен в ходе конфликтов - вместе с обществом, не сумевшим принять народный вариант приватизации".¹¹⁷

Есть также мнение о том, что в августе 1991 г. в нашей стране "при всех специфических нюансах" произошла буржуазная революция. "Форсируемая у нас на глазах попытка превратить рынок в основную форму сопряжения структуры общественного производства со структурой общественных потребностей, во всеобщий способ связи хозяйственных единиц... менее всего обнаруживает какие-либо социалистические потенции; в России и других государствах, появившихся на карте бывшего Союза, дело явно идет к разного рода экзотическим вариациям капитализма". Кто-то еще не разобрался, но иные "прекрасно уловили "суть дела". Они поняли, что произошло, волю какого класса, ускоренно оформившегося в годы "перестройки" и пришедшего к политической власти, надлежит возводить в закон в парламенте. Поняли, а потому и призывают перестать морочить голову социалистической фразеологией".¹¹⁸

Итак, глобальным вопросом экономической теории в нашей стране продолжает оставаться выяснение того, к какой форме общества мы должны стремиться. Одни считают, что сегодняшняя политика ведет страну к "дикому" капитализму, другие - в русло современной цивилизации, третьи - к формированию "многокрасочного полифонического общества", предполагающего "тройственное восприятие мира".¹¹⁹

181